— Ну, я даже не знаю… — засомневался парень, — Техника — то не моя, на ней маячок стоит, если что случиться, с меня спросят.

— Да что случиться то? Нам обоим в Новгород надо, в чём проблема?

— Ночью ехать опасно, ям не видно, дороги тоже, а аккумулятор разряжать фонарём — грех.

— Ой, какие мы ответственные.

— Да двигатель перегреется скоро, отдыхать старушке надо, — и в подтверждение слов водителя, мотоцикл жалобно зажужжал, надрывно тарахтя.

— Ладно, поедим твоего супа, у меня, если что, есть небольшой запас еды в тесёмке.

— Я суп хорошо готовлю, мама учила, она много чего умеет с грибами делать, и пирожки, и картошку жарит, и салаты, а вкуснотища, то какая!

Паша продолжал восхвалять кулинарные таланты своей матери, но Артём его уже не слушал, но погрузился в собственные думы.

День пролетел быстро, и путники остановились на привал.

— Хорош агрегат, — Паша с одобрением похлопал свой мотоцикл.

— Удивительно, что он дожил до наших дней.

— Так ведь, «Урал», он вечен, — и ухмыльнувшись, доставщик принялся складывать свою куртку, как сумку, что бы набрать в неё грибов.

— Ты не заблудишься?

— Не, я в любом лесу как дома. Ты пока костёр разведи, хорошо?

— Давай, иди уже, пока совсем не стемнело.

Набрав сухого хвороста и крупных брёвнышек, Артём принялся разводить костёр. Место было выбрано красивое, рядом с речкой, на полянке. Комаров было немного, всё-таки уже не сезон, зато мошкара слетелась на огонь. Расслабившись, вытянув затёкшие в пути ноги, Грачёв разомлел от тепла. Ярко горел костёр, потрескивая, играло пламя, отбрасывая причудливые тени на траву. Разведчик достал из тесёмки свой дневник, огрызок карандаша, и принялся записывать.

* * *

Мысль о том, нужно ли мне продолжать путь, тревожит меня последнее время. После того, как меня бросила группа, я совсем разуверился в успехе миссии. Только, когда самурайский меч Генгиса, вонзился рядом, порезав мне бок, я понял, как близка смерть. Я просто не задумывался о том, что могу умереть. Да, был страх, был адреналин, но только во время теракта я понял, что любой миг, и меня не станет. Что будет тогда? Попаду в рай или ад, как многие считают? Перерожусь в нечто другое? А если мыслить реалистичнее, если ничего нет после смерти? Просто пустота. Ни мыслей, ни разума, тьма. Всепоглощающая пустота, в которую я попаду. Смерть ко мне так близка, что я порой чувствую её леденящее, свист остро заточенной косы, которой она обрезает нити жизни окружающих меня людей. Тогда в «чёрном плацкарте» я заступился за беженцев, это была реальная угроза, и реальная помощь, результат которой я видел. Рисковать своей жизнью за непонятные цели, которые ставят высшие чины, я не вижу смысла. Может и нет никакого ГПД, может, не будет никаких ракет. Просто какие-то олигархи решили отмыть денег, устроить диверсию в стане врага. А мы все пешки, даже Ефрем пешка, он так же рискует жизнью на равнее со своей группой, он тоже марионетка в руках тех, кто сидит выше.