Каталински беспомощно осмотрелся — и, конечно же, не обнаружил вокруг ничего похожего на ведро, большую кастрюлю или полиэтиленовый мешок. Закончив осмотр, он озадаченно воззрился на странную «машину». Второе «я» затаилось и ничем не выдавало своего присутствия.

Чемодан… Если бы эта штука была чемоданом с хорошей удобной ручкой… Нет, не чемоданом — кейсом. Черным аккуратным кейсом, можно даже без цифрового замка. Обычным кейсом, в которых эти тупицы таскают на службу зонты, журналы для ублюдков и пакетики капучино.

В следующее мгновение инженер забыл сделать выдох.

Перед ним был кубообразный резервуар с молочно-белыми стенками и дном, и поперек резервуара стоял черный кейс. Точно такой, какой он только что себе представлял.

Каталински медленно выдохнул. Поставил ногу на край плиты и, утвердив обе руки на бедре, подался вперед. Долго-долго рассматривал кейс, потом осторожно прикоснулся к мягкой, но вовсе не студенистой ручке, и потянул на себя. Превратившийся в кейс Грааль оказался неожиданно тяжелым, словно был набит кирпичами.

«Рюкзак, — мысленно сказал инженер. — С широкими лямками. Как у студентов…»

Он без труда создал в голове образ такого рюкзака.

…Поправляя на плечах широкие лямки и ощущая солидный груз на спине, Каталински понял, почему так разнились описания Бафомета…

15

15

Круглое отверстие в боку Марсианского Сфинкса появилось именно в том месте, где и должно было появиться.

Каталински освободился от своего груза, прислонил рюкзак к стене и заглянул в темноту. Неширокий желоб наклонно уходил вниз, и веял оттуда сухой теплый ветерок. Находившиеся в Сфинксе были готовы принять машину, доступ к которой преградили им Чужие. Чужие исходили из собственных представлений о целесообразности тех или иных действий. Чужие не видели никакой трагедии в надвигающейся катастрофе планетарного масштаба. Кто будет беспокоиться о плевелах, если на смену им должны прийти зерна?

Но плевелам вовсе не хотелось погибать. И не считали они себя плевелами, и не были ими…

Инженер все больше ощущал свою общность с Другими — с теми, кто заселил и обустроил этот мир, будучи здесь хозяевами, а не случайными прохожими. С теми, кто намеревался уберечь этот мир от беды.

До Сфинкса он добрался беспрепятственно, хотя и не без усилий, — висевшая за плечами машина, казалось, становилась все тяжелее и тяжелее с каждым шагом. Но он не остановился, не упал, а, стиснув зубы, продолжал приближаться к Сфинксу — и все-таки дошел. Чужие не могли помешать ему — он был закрыт для Чужих.