— Это тоже Лермонтов? — осторожно спросил Сережа.

— А хрен его знает… — невнятно ответил дед Тарасов и шумно вздохнул. — Наверно, она, покойница… Маняша… Надо помянуть…

Он слепо потянулся за водкой, вновь чуть не упав со стула, но тетя Лена его опередила. Взяв бутылку, она крепко-накрепко завинтила пробку и поднесла русский народный напиток расслабившемуся катьковскому автохтону.

— Вот, держите. Дома у себя помянете.

— Ну… спасибо, с-соседка… благодарствуйте… — забормотал дед Тарасов, принимая драгоценную емкость и пряча за пазуху, под камуфляж. — И то верно, дома… Дома помяну…

Вячеслав Андреевич приподнялся.

— Вас проводить, Василий Васильевич?

— Так я ж н-не девка, штоб меня провожать. — Дед выкатил грудь колесом. — Сам доползу, впервой, што ли… Я ж не бусурман какой, я ж русский ч-человек, и звучу гордо!

* * *

— Понимаешь, Макс, иногда у меня такая заморочка бывает: мне кажется, вот я играю на пианино, и из музыки возникают… ну… — Сережа замялся, подбирая определение. — Словно какие-то существа. Я их глазами не вижу, но чувствую.

— Все вы, музыканты, с заморочками, — заявил долговязый сутуловатый Макс. Он, оскальзываясь, шел по тропинке впереди Сережи. — Оззи летучих мышей жрал, чуть ли не каждый рокер гитары на концертах разбивает, в толпу прыгает… Заморочливый вы народ… у, блин! — Это он опять поскользнулся на тропе, которая взбиралась к вершине поросшего соснами холма.

Утро было теплое, но пасмурное. Солнце наотрез отказывалось появляться из-за обложивших все небо ватных, с серыми животами, полуоблаков-полутуч, готовых в любой момент пролиться дождем. Вчерашняя вечерняя духота обернулась-таки ночным небесным водопадом, и поход за грибами решено было отложить до лучших времен. Невелико удовольствие бродить по насквозь промокшему лесу. Хоть не докучают комары да мухи со слепнями, зато за шиворот нальется немало воды с ветвей. Тетя Лена намеревалась хлопотать по хозяйству, Вячеслав Андреевич, мучимый послезастольной изжогой, решил разобраться с сельхозинвентарем. А Сергею, который рвался в лес, нашли напарника — закончившего девять классов тверича Максима. Он уже не первый год приезжал в Катьково к тетке. Сережу обрядили в просторную брезентовую куртку, кроссовки заменили на высокие резиновые сапоги — и отпустили вместе с Максом. Тот был почти что местный и здешний лес знал хорошо. Правда, в грибах он не очень разбирался, но перед ними и цели такой не ставилось. Хотя тетя Лена и дала Сергею на всякий случай плетеную корзинку, из тех, что зовутся лукошками. Побродить, воздухом лесным подышать, черникой да земляникой полакомиться и вернуться к обеду — вот и вся задача.