– Почему?

– Там он появлялся чаще всего.

– Логично.

Отвернувшись, Дакк, в очередной раз, направился в сторону портатора.

18

18

Свернув за угол, Атуа в очередной раз увидел перед собой тупик.

– Проклятье! – Процедил он, остервенело крутя головой по сторонам. – Где я?

Он стоял в нескольких шагах от гладкой серой стены, не имеющей никаких признаков присутствия в ней дверей. Он выбросил свое поле в ее сторону, в надежде почувствовать информационное поле, указывающее, что дверь в стене все же есть, но никаких информационных полей в ней не было. Она безмолвствовала. Он поднял голову – привычного потолка над ним тоже не было, а если он и был, то терялся где-то в пугающей, словно бесконечной, тьме, струящейся сверху – идеальное убежище для нечто. Атуа нервно передернул плечами и механически проведя рукой по лбу, невольно поморщился: хотя кровь из ссадины уже не сочилась, но ссадина отдала тупой неприятной болью.

Какие несовершенные у всех их рас носители, с раздражением подумал он, опуская голову, сплошные неприятности. Даже носители этан и то справляются со своими повреждениями гораздо эффективнее. И сколько же длится заживление ран у сармат: час, два, десять?

Атуа мог бы оставить сейчас этот носитель и стать свободным, но тогда непременно исказится восприятие им мира чужой галактики. Только лишь объединив свой разум с органами чувств представителя галактики зевс, он мог видеть и ощущать реальную пространственную картину вокруг себя. Он сносно мог бы ориентироваться в их мире и полем своего разума, но тогда и окружающее пространство для него выглядело бы, как для грота, что значительно затруднило бы его продвижение по станции. Это его и останавливало. К тому же, нахождение его разума в носителе сармата позволяло ему относительно хорошо чувствовать поле непонятного нечто, а смог бы он его так же чувствовать лишь своим полем, он мог лишь гадать, так как на этот эксперимент решительности у него не хватало.

Атуа развернулся. Улица, приведшая его сюда, была узка, состояла лишь из мостовой и не имела тротуара. Неяркий свет невольно вселял какую-то непонятную тревогу. Из-за плохого освещения стены улицы казались очень темными, в которых виднелись несколько утопленных дверей, из-за игры теней выглядевшие пугающе черными прямоугольниками. К тому же рядом с ними не было видно никаких светящихся пластинок их активации.

Атуа поежился. Если сейчас из полутьмы противоположного конца этой улицы, вдруг, появятся этот носитель чудовищно мощного психотронного поля, деваться ему будет некуда, только лишь бой. Неравный бой. А если еще и нечто…