— Ну и что, что — из дома? Институт — в ста метрах, да и охраны вокруг «Меридиана» больше, чем внутри. К тому же, я ведь не железный — бегать туда и обратно: бывает, опыты по нескольку суток длятся.

Так… Вот головная лаборатория, её пропускаем, теперь — камеры, кислород, биоабсорбция, это всё не то… Ага, вот. Говорите, другой разум? — он торжествующе посмотрел на Ольгу. — Теперь посмотрите и скажите, чей это разум?

Изображение, которое возникло на мониторе, напомнило Андрею сцену из детской сказки, где говорится про лежащую в стеклянном гробу принцессу.

Посредине длинной узкой комнате был установлен не то стол, не то стеклянная ванна, к которой тянулось множество проводов и прозрачных пластиковых трубок. В ванне, погруженный в желтоватого цвета раствор, спал человек.

— Сейчас, сделаем посветлее, — Якушев нажал несколько кнопок, и тут же внутри «усыпальницы», на потолке, заморгав, ожила мощная неоновая лампа.

— Клон? — негромко спросила Ольга.

Анатолий покосился на неё, но ничего не ответил. Положив руку на пульт, он пошевелил пальцами, и изображение на мониторе стало увеличиваться, а угол обзора — меняться.

— Бог мой, — выдохнул Андрей. Он был готов ко всему, но то, что он увидел, заставило его отпрянуть от экрана. — Толя, ты… Что это?!

— Ну, так чей разум мы будем контролировать? — довольный произведенным эффектом, Якушев повернулся к гостям. — Не девяносто, не девяносто девять, а ровно сто процентов соответствия! Абсолютный дубликат.

Голый, неестесственного розового, словно младенец, цвета, на стеклянном столе лежал сам Якушев. Вернее, его точная копия.

— Вы — монстр, Анатолий, — проговорила Ольга, рассеяно улыбаясь. — Неужели у вас не дрогнула рука?

— Причем здесь я? — засмеялся ученый. — Этого молодца сотворили ребята из «Мелда», специально для моей программы… Впрочем, — он нахмурился, — сейчас неважно, кто его «папа», а важно то, что он видит и слышит нас точно так же, как и мы — его. Смотрите…

Якушев нажал на одну из клавиш, и вверху, на небольшом мониторе, возникла система координат, по которому, подрагивая, тянулась светящаяся непрерывная нить какого-то графика.

— Это — показатель текущей мозговой активности репликанта. Сейчас он спит, поэтому линия плавная. А вот сейчас, — Анатолий наклонился к большому монитору и негромко сказал:

— Один. Один, два, три… Один. Один-два-три! — при слове «три» Якушев коснулся на пульте белой прямоугольной клавиши, и человек на столе внезапно открыл глаза.

Его взгляд был направлен в объектив камеры, и казалось, что он смотрит прямо на них. Линия на мониторе на миг изогнулась в синусоиду.