Её взгляд упал на носилки и лежащего на них Алексея.

— Чёрт, Макс… — сдавленно пискнула Никольская.

На внутреннем дисплее БпЛА в это время возникли красные пульсирующие строчки: «Начинаю сканирование квадрата 215. Обнаружен человек. Произвожу биометрическое сканирование: пульс отсутствует, смерть наступила примерно 2 минуты назад.»

— Помогите мне забрать Макса, — отчаянно прошипела Никольская.

— Но он же мёртв, зачем нам его тащить на себе? — зашипел в ответ Малецкий.

— Мы его тут не оставим. Он вполне заслуживает того, чтобы быть похороненным со всеми почестями, — упрямо настаивала Лена.

— Из-за него мы все можем погибнуть. К тому же, я не припомню, чтобы хоронили Порфирова. Он не заслуживал? — изогнул бровь Кузя.

— Тише вы, — Бондаренко помолчал. — Сейчас не та ситуация, чтобы забирать мёртвых с поля боя, — немного виновато затем произнёс он.

Лена бессильно смотрела на тело Макса. Она сердцем чувствовала, что это неправильно, оставлять его там, хотя разум понимал, что товарищи правы.

На дисплее БпЛА продолжали бежать строчки: «Вероятность присутствия вооружённых сил людей — 94,45 %. Начинаю сканирование в инфракрасном диапазоне».

Инфракрасный сканер БпЛА оказался довольно мощным, через секунду после активации его луч обнаружил силуэты людей за стенкой подсобки.

— Чёрт с вами, если вы не хотите помочь, я сама заберу его, — что-то сломалось в Никольской, она больше не могла хладнокровно смотреть на смерть, насилие и холодность машин. Её это всё достало больше некуда. Она уклонилась от попытавшегося Аксёнова удержать её и вылетела на середину комнаты.

Звука двигателей не было слышно, поэтому Лена решила, что БпЛА улетел, но, едва выбежав из подсобки, она поняла, что ошибалась. Теперь она могла различить приглушённый шум двигателей и увидела в окне отливающий металлическим блеском силуэт. Через мгновение на то место, где она только что стояла обрушился шквал пуль. Лены там уже не было, она со всей возможной скоростью бросилась обратно, последние полтора метра преодолев прыжком и рыбкой влетев в дверной проём. Пули откалывали куски плитки, которой были облицованы стены, вырывали куски железобетона, с потолка сыпалась штукатурка. Едва отряд упал на пол, как стены подсобки насквозь прошила очередь. Малецкий вскрикнул. В него попали несколько пуль. Светодиоды на груди стали светиться красным и бронежилет подал несколько звуковых сигналов, означавших, что ресурс брони на исходе. Ещё с пяток пуль задели Аксёнова и Никольскую. На 3 сантиметра выше и Лена бы погибла. Последняя пуля вошла в бронежилет как раз в области шеи. Ей показалось, что туда попала не пуля, а молоток, настолько сильным был удар. На счастье рядом находился широкий металлический шкаф, по-видимому, с каким-то ценным оборудованием. Солдаты, залезая друг на друга, вжались в его стенку. Дмитрук пришёл в себя и стал затравленно озираться по сторонам, он не понимал, где он и что происходит. Его дёрнули за рукав, и он ползком присоединился к остальным, едва успев укрыться, пули свистели буквально в миллиметрах от него. Они рикошетили от металла, комната быстро превращалась в решето. Вокруг висела пыль, сыпалась штукатурка и летели обломки. Обстрел продолжался примерно полминуты.