«Есть в этом что-то романтическое», — внезапно подумалось Лене. — Хоть желание загадывай.

Она стояла у окна, не двигаясь, и продолжая всматриваться в упавшую на разрушенный город ночь. Вдруг она услышала, что сзади кто-то подошёл. Она взглянула через плечо, рядом стоял Гена. Он тоже глядел в окно.

— Тяжёлый сегодня выдался день, — тихо сказал Озимцев.

— Он ещё не закончился, — грустно возразила Елена.

— Послушай, — Гена перевёл взгляд на Лену, — я действительно хотел тебе рассказать о том, кто я на самом деле, но всё никак не решался.

— Почему? — этот вопрос и не давал ей уснуть, сейчас она поняла это.

— Боялся, — просто ответил Геннадий. — Ты настолько понравилась мне, что я испугался. Испугался, что если расскажу тебе, кто я такой на самом деле, то ты мне не поверишь, сочтёшь сумасшедшим и пошлёшь куда подальше.

— А я как раз думала над тем, что вы рассказали. Как же это тяжело, притворяться тем, кем ты на самом деле не являешься, жить чужой жизнью, — во взгляде Никольской промелькнуло сочувствие. Она верила.

— Не жизнью, жизнями… это наша вторая реинкарнация, а сколько будет ещё — неизвестно. Что-то мне подсказывает, что то, во что мы оказались втянуты, далеко от завершения, — Озимцев поёжился. — Не пожелал бы такого и врагу.

— Макс… то есть Лёша сказал, что вы не контролируете свои перемещения, — до Лены вдруг стало доходить.

— Да, это так, — Гена отчего-то отвёл взгляд.

— И можете в любой момент переместиться, — продолжила Лена, ужасаясь своей догадке.

— Я думаю, что да, — голос Озимцева стал ещё тише и грустнее.

Что-то как будто толкнуло Лену. Она нежно взяла Гену за подбородок и повернула его лицо к себе. Их взгляды встретились. Слова в этот момент были лишними, глаза говорили сами за себя. Говорят, что глаза — зеркало души, и что если научиться их читать, то можно многое узнать о человеке. Гена этого не умел, но он и так точно знал, чего хочет Лена. В её глазах он увидел нежность, ласку, невероятно сильное влечение к нему и… любовь. Наверное, в его глазах в этот момент было то же самое. Его чувства рвались через край. Они стояли так, наверное, с минуту. Хотя никто из них не знал наверняка. Для них эта минута была как вечность. Всё это время в голову Озимцева назойливо стучались последние слова Лены. Он может в любой момент исчезнуть отсюда. Да, Лена нужна ему, без неё он уже не мог. Чёрт побери, он любит её, да, любит и неважно, что они знают друг друга всего третьи сутки! Но если он сейчас поцелует Лену, то пути назад уже не будет. И если потом он исчезнет, ей будет больно. Очень больно. Он слышал это в её голосе и видел в глазах.