Он жестом выгнал Олега из кабины, сел рядом с Дуней.

— Они…

— Будут жить, — скривил губы Афанасий, усилием воли выгоняя из души знобкую ненависть и презрение к «хозяевам жизни» с Кавказа, пытавшимся подогнать под свои запросы, традиции и властные бандитские амбиции жизнь в российских городах и посёлках. — В другой раз будут вести себя скромнее.

Олег свернул к сверкающим чёрным и зеркальным стеклом зданиям выставочно-культурного комплекса «Крокус Экспо». У павильона № 1 все места на стоянке были заняты, и он предложил:

— Выходите, я поставлю машину поближе и присоединюсь.

Вылезли. «Туарег» отъехал. Дуня проводила его глазами, взяла Афанасия под руку.

— Фаня, ты сорвался, да? Там, на дороге.

Афанасий с весёлым любопытством покосился на жену.

— Как ты меня назвала?

— Фаня… так бабушка Женя называла племянника. Тебе не нравится? Могу Афанасьюшка… но длинно…

— Пусть будет Фаня, но только между нами.

— Хорошо, любимый. И всё же…

Афанасий тоже посмотрел вслед машины Олега, помедлил.

— Только не сердись, — виновато сморщилась Дуня. — Ты же знаешь, как я не люблю драки.

— Я не сержусь. Я лишь восстановил некую условную справедливость, по какой мы должны жить, в отдельно взятой машине. Но ты права в другом: идёт странное накопление негатива, случайные события выстраиваются в цепочку, если проанализировать последние пару месяцев, а случай — не только «визитка бога», как шутят острецы, но и реальное отражение замысла дьявола.

Дуня поёжилась.

— Мне показалось…

— Что?

— Всё происходит, когда мы встречаемся с Олегом…

Афанасий увёл Дуню с лестницы главного входа в павильон, развернул к себе.