— Ну и хорошо, — приобнял её Геннадий Терентьевич, — выглядишь божественно! Поехали, что ли?

Таким образом они и оказались на родине, поменяв планы, но нисколько не пожалев о потере времени, так как и Афанасий, и Дуня не отпускали память о детстве, проведенном на окраине Судиславля.

Впрочем, уже позже Афанасий пожалел-таки о посещении дедова дома, хотя и по другой причине. А пока они с радостными воспоминаниями устроились в доме — приехали к пяти часам вечера, ещё засветло — и пошли в гости к дяде Мише, родному дядьке Дуни, встретившему их с радостно-удивлёнными объятиями, потому как он вовсе не ждал племянницу, да ещё и с мужем. А узнав, что приехал и Геннадий Терентьевич, дядя Миша и вовсе растрогался.

— Мою дивизию! Он же мне как брат родной, пойду потискаю! Санька Вавин баньку затопил с обеда, как знал, что вы приедете, так ты забеги к нему.

Дуня и Афанасий переглянулись.

— Пойдём прямо сейчас? — предложил он.

— Нет, вечером, — не согласилась она. — Дай мне оглядеться, по двору пройтись, я же здесь всю жизнь прожила, сердце сжимается.

— Хорошо, тогда я пойду к деду, тоже похожу по двору, вдохну запахи прошлых удовольствий. Если что — звони, а я подойду часам к семи.

Дуня поцеловала сговорчивого мужа, и он ушёл в прекрасном настроении, совершенно забыв о том, что живёт в непредсказуемом мире.

Сначала завернул к Вавиным, поздоровался с Александром Васильевичем, обнял Шурочку, вкусно пахнущую свежим хлебом; недавно Вавины построили на своей территории махонькую пекарню. Отпускать его не хотели, пришлось вкратце рассказать им о своём житье-бытье в Королёве. Пообещав к семи прийти в баньку, он добрался-таки до своего старого дома и встретил телохранителя деда.

— Стёпа, как дела?

— Нормально, устроился, — доложил молодой человек, прогуливаясь вдоль забора. — Дом у вас приятный, буду спать в малой спальне… если не помешаю.

— Не помешаешь. Где служил?

— Да где я только не служил, — уклончиво ответил телохранитель деда. — Кавказ, Белоруссия, Прибалтика.

— Украина?

— Новороссия.

— Разведка? ДРГ?

Степан стеснительно улыбнулся, и Афанасий понял, что парень, скорее всего, был бойцом диверсионно-разведывательной группы, выполнявшей особые задания руководства ГРУ за рубежом.

— Тебе сколько стукнуло?

— Двадцать девять.