Афанасий пожал плечами, находясь в тягостном раздумье.

— Лежит.

— Рыбья требуха! Его врачи не обследовали? Психических отклонений не нашли?

— Нет.

— Тогда он просто дурак. Ты сейчас куда?

— Домой, Семёнов дал сутки отдыху.

— Не знаю, куда податься, — пожаловался Марин, догоняя широко шагавшего Пахомова. — Родители далеко, девчонки нету, в ресторан одному идти всё равно что самому с собой любовью заниматься.

— Сходи, может, познакомишься с кем.

— В ресторане? Ты ещё предложи через Интернет познакомиться. Что там уроды и уродки торчат, что там. В Судиславль теперь не скоро поедешь?

— Не знаю, а что?

— Дуня со своими подружками познакомила бы.

Остановились у КПП. Афанасий, поймав мысль, обдумывал её. Конечно, душа его рвалась к жене, не говоря уже об организме, но и товарища оставлять одного в таком паршивом настроении не хотелось.

— Поехали ко мне.

Марин с недоверием посмотрел на него:

— Зачем?

— Да ни за чем, побудешь с нами, втроём веселей, сходим куда-нибудь, а то и наших парней позовём. Ты против?

— Д-да… нет… я думал… ты же, наверное, хочешь побыть с женой…

— Не помешаешь. Всё, решено, едем к нам. Иди, соберись, предупреди дежурного. Я забегу к полковнику, спрошу кое о чём и через полчаса жду тебя в машине.

— Ладно, — нерешительно согласился сержант.

Через полчаса они выезжали с территории Центра на машине Афанасия.