Хэнс петлял по дороге, каждую секунду ожидая, что эхирская пуля вонзится ему между лопаток или, хуже того, в ногу. В этом случае придется снова кувыркаться по пыли. Но пока ему везло, пули хоть и свистели над головой, но ни одна из них не смогла достичь цели. Оно и не удивительно – стрелять на бегу не так-то просто.

Внезапно с холма, расположившегося по правую сторону дороги, раздался оглушительный хлопок. В небо взвился столб пыли, полетели какие-то емкости. Ударная волна едва не сбила Хьюстона с ног. Со стороны взрыва прилетел труп собаки, Хэнс едва успел перепрыгнуть его. Несколько металлических бочек, скорее всего ресиверов, покатились с холма наперерез бегущему Хэнсу.

Бледнокожие тут же остановились. Видимо решили, что беглец ведет их к своим. Принципы принципами, а жизнь все-таки дороже.

Хьюстон, решив подогреть их опасения, свернул в сторону холма, едва не угодив под катящуюся емкость.

Выстрелы уже не звучали, пули не свистели. Хэнс сбавил шаг. Несколько испуганных собак выскочили с вершины и, поджав хвосты, промчались мимо него.

Что послужило источником столь мощного «салюта», Хьюстон не мог даже представить. Здравый смысл подсказывал не соваться в эпицентр, но любопытство все же оказалось сильнее.

Остановившись на пару минут, чтобы перевести дух, Хэнс осмотрелся еще раз.

До развалин далеко. Эхиры вроде оставили его в покое, а на вершине холма виднеется какая-то станция. Судя по разлетевшимся воздухосборникам – компрессорная.

Чтобы не рисковать понапрасну и не повторять прежних ошибок, Хьюстон сильно взял в сторону, намереваясь обойти «предприятие» с противоположной стороны.

Паркер пришел в себя. Трудно было сказать, что привело его в чувство: то ли неудобная поза, в которой он пребывал застрявшим между труб, то ли свежий ветерок, принесший прохладу с побережья, а может, боль в вывихнутой руке, резко выделяющаяся на фоне общих страданий организма. Ясно было одно – реальность оказалась намного хуже спокойного, хоть и «удушливого» небытия.

Генерал попытался выбраться из своего «заточения». Сначала высвободил конечности из хитросплетения железа, потом, невзирая на боль, выдернул голову из этих металлических тисков. Вроде все прошло гладко, если не считать что шея в момент освобождения достаточно неприятно хрустнула, но от этого даже стало как-то легче.

Затем постепенно стал возвращаться слух. Внешние звуки начали потихоньку просачиваться сквозь гул, стоящий в ушах. Потом он почувствовал, как песок скрипит на зубах, и долго отплевывался после этого. Еще пару минут он потратил, чтобы прочистить глаза и вытряхнуть мусор из-за шиворота.