Наконец, я понял, кто окликает меня. Это была все та же измотанная девушка в сине-желтом жилете кондуктора. Как же ей, все-таки, должно быть, жарко! Без боли в сердце и не взглянешь.

— Вы мне? — спросил я внезапно севшим голосом.

— Ну, а кому же еще? — вопросом на вопрос ответила кондуктор.

Она сдула длинный темный волос, спадающий на глаза, и продолжила пристально смотреть на меня, словно чего-то ожидая.

— Но я ведь только что купил билет, — проблеял я, по-прежнему ничего не понимая. — Хотите, покажу?

— Я не должна была Вам его продавать, — вздохнула девушка, сделав виноватое лицо. — Задумалась, заработалась, вот и проглядела. Не наш вы пассажир, так что давайте на выход.

— К-как на выход? У меня же диплом…

— Парень, ты глухой? — прогремел высокий пузатый мужик прямо мне на ухо, заодно обдав крепким перегаром. — Топай отседова, да вприпрыжку!

Я инстинктивно отдернулся, чувствительно стукнувшись виском о поручень. Это ведь сторож со стоянки, где отец держит машину. А он-то куда поехал? Всю жизнь перемещался только от будки-сторожки до лавки у подъезда и обратно, а по пути за пивком в магазин.

— Димыч, ступай, — подал голос молодой человек справа, сидящий у окна.

Это мой бывший одноклассник, Тимур. Сидит, набычился весь, с какой-то обидой смотрит. Мы с ним лет шесть не виделись, хоть бы поздоровался, что ли. Но вместо этого Тимур продолжил возмущаться.

— Иди, иди, по-хорошему же тебе говорят. Только нас задерживаешь. А нам ехать надо, всем надо ехать!

— О, привет, — удивленно улыбнулся я.

— Все, выходите, Вас уже друг встречает, — кондуктор устало улыбнулась и, встав на цыпочки, кончиком пальца с трудом дотянулась до кнопки связи с водителем.

Автобус скрипуче остановился, с шипением расползлись двери, и я увидел Леху. Он стоял обочине и тревожно глядел на меня. Выходит, меня выбросили даже не на остановке, а прямо на дороге. Кажется, это начало улицы Максима Горького, там, где бесконечно долго доживают свой век косые деревянные дома, эталон провинциальной нищеты и разрухи.

Да, точно! И солнце такое яркое, приходится зажмуривать глаза. Я кинул прощальный взгляд на девушку. Ее глаза были полны глубокой грусти, но улыбка с лица не исчезла. И тут я заметил прямо за ее спиной уже знакомого мне мужчину, в больших, на пол-лица солнечных очках. Он помахал мне рукой. Да это же старый знакомый, тот самый герой сна недельной давности!

Стоило мне спуститься на асфальт, как автобус немедленно тронулся, на ходу закрывая дверь. Я только-только открыть рот, чтобы задать Лехе единственный интересующий меня вопрос, как вдруг он изменился в лице и закричал.