– Проваливай на улицу! – рявкнул я.

Лязг прекратился. Шаги. Дверь в мою комнату открылась.

– Вы что-то сказали, кэп?

– Не мешай спать!

– Это приказ или просьба?

– Приказ! – взвился я.

– Ясно, капитан! – Она исчезла.

Утро прошло без эксцессов. Когда я проснулся, все уже было готово. На тренировках снова выделялась Тандела. Она более-менее приноровилась к выданной ей амуниции – мечу и щиту – и даже в строю смотрелась отлично.

– Сегодня вместе с десятком заступишь на ночное дежурство, – сказал я ей после последнего боя.

– Это значит, я теперь как все?

– Нет. Это значит, что ты солдат, который к тому же еще должен исполнять обязанности адъютанта.

Она улыбнулась:

– Понятно, капитан! – И направилась к Пуху.

Когда она ему сообщила новость, он кивнул и подставил руку. Тандела коснулась ее кулаком, а потом хлопнула десятника по плечу.

– Где тут у вас трактир? Я угощаю, – расслышал я.

Да-а… она как-то безболезненно влилась в ряды наших солдат. Парни относились к ней не как к новенькому-салаге, а как к теневому лидеру. Еще бы. Так драться могут только очень крутые бойцы. Но уважали ее не только за то, что она за два дня успела всем им надрать задницы, а некоторым и не по разу. Вела она себя как-то… просто, что ли. Без претензий. Пух – десятник? Отлично. Торел считает себя неотразимым? Пусть. Что? Он чего-то от нее хочет? На следующее утро у парня вид какой-то сконфуженный и бледный. Она побила его в том самом углу, где он пытался ее лапать.

И, наконец, вот этот поступок. Напоить свой десяток.

Здорово, конечно, но женщина не должна себя так вести.