– Народ Шахара ждал исхода не одно поколение, и для них это скорее великий праздник, – тихо проговорил я вслух, сам себе ответив на вопрос.

Хотя так даже лучше, чем паника и суматоха. Мы неоднократно проводили учебные тревоги, и теперь, похоже, только я и Дарина волнуемся за них за всех.

Первый сильный толчок и за ним еще два, чуть слабее, донеслись от земли на рассвете, а рядом с Храмом Предков, который уже покинули шаманы, из булькающего болота к небу выбросило высокий фонтан кипятка и грязной жижи. К этому времени в ремесленном чатраке были закончены все сборы, а в единственное орудие на лафете с узкой колеей оси, которое находилось в Шаха-ре, было впряжено четверо котов. Другие семь орудий в разобранном состоянии уже месяц как спрятаны в сутках пути на юг от Шахара.

И коты не подвели – как только получили призыв, в течение двух часов собрались у ритуального камня на поляне. Было заметно, что животные нервничают и тоже чувствуют опасность.

Люди покинули Шахар достаточно быстро. Без суеты и в приподнятом настроении, и даже после очередных толчков, когда ближний к горам чатрак стал уходить в болото, а дозорная башня накренилась и с хрустом и грохотом упала на главную улицу, все восприняли это как добрый знак. «Фанатики», – подумал я, переживая, что вождь и сотня воинов все еще находятся на территории Шахара. Они шли от окраин к тропе, заглядывали в каждый чатрак и проверяли, все ли покинули свои жилища.

– Поторопитесь! – крикнул я вождю, уже сидя в седле и чувствуя, как волнуется Рыжий.

Махон стоял рядом со мной под склоняющимися над входом в Шахар ветвями, что уже несколько недель как вспыхнули сочной зеленью. У Махона из вещей была лишь тощая торба через плечо, боевой топор за широким поясом и шахарский меч в ножнах на перевязи.

– Успеют, – спокойно сказал он и, глубоко вздохнув, как-то радостно добавил: – Хорошо, что исход свершился, хуже нет, чем жить ожиданием.

– Ты еще не знаешь, что народ Шахара ждет впереди.

– Что бы ни было! Предки простили нас, и теперь у нас впереди новая жизнь, какой бы она ни была.

– Пойдем уже, Омар Хайям! – я облегченно выдохнул, когда вождь с воинами сошли с деревянного настила и ступили на тропу, по которой все люди покинули Шахар.

Мне же и эскадрону посвященных, как я про себя стал называть тех, кто прошел обряд единения, и двум десяткам оружейников во главе с Махоном предстояло идти другой дорогой – тропу разведали люди Кессара, и выводила она к самому узкому месту Чистого озера, к тем самым старым гатям, по которым я выбрался к заимке Чернавы.