Во всем городе не осталось ни одного целого моста. Кое-где на краях разъединенных провалами пролетов еще стояли люди и махали руками, взывая о помощи. Некоторые прыгали вниз, чтобы спастись от настигавшего их кошмара. То и дело раздавались пронзительные крики. Контрапунктом к ним тяжко вздыхали, оседая, рушащиеся вдалеке дома. Над ними тут же вставали клубы пыли, со стороны казалось, что город горит. И все это время парящий над ним остров продолжал извергать столбы фиолетового света, в которых на верхние уровни опускался десант чудовищ.

«Виллджамура больше нет».

Но из хаоса возник порядок. Лан с удивлением наблюдала, как люди, еще недавно сражавшиеся на стороне анархистов, помогали своим бывшим врагам. Они поддерживали их словом и делом, направляли, вели. Они организовывали группы, которые расчищали завалы на улицах и возле ворот, мешавшие беженцам пройти. Стариков сажали на лошадей, по двое, а потом провожали через толпу вперед. Солдаты, позабыв о ничего не значащих теперь приказах начальства, бок о бок с анархистами, как могли, избывали общую беду.

Вдруг между солдатами корпорации Шелби и отрядом местной милиции завязалась драка. В чем там было дело, Лан не поняла, – похоже, солдаты Шелби отказывались помогать в эвакуации жителей, поскольку это не оговаривалось в их контрактах, а помогать другим просто так они были не обучены. Хмурые, они тесным отрядом пролезли в ворота, никого не защищая и не охраняя.

Лан прошла мимо них. Ее путь лежал через разбитые огромные ворота, почернелые и оплавленные по краям, мимо могучих крепостных стен, из-за которых уже тянуло вонью человеческих отходов из лагеря беженцев. Люди двигались большей частью в одном направлении: вдоль по прямой как стрела дороге, но некоторые отделялись от основного потока и маленькими группами шли наперерез, через тундру. А еще кругом были дети, очень много детей.

Лан чувствовала себя так, словно оставила в погибшем городе часть себя, часть своей способности помогать людям. Она повернулась и пошла в направлении Виллриита, молясь про себя, чтобы Фулкром был там: ведь больше после катастрофы у нее ничего не осталось.

Глава тридцать восьмая

Глава тридцать восьмая

Деревушка, прежде насчитывавшая едва сто человек, стала расти как на дрожжах, когда через нее устремился многотысячный людской поток.

Дождь со снегом шел на побережье не так, как в городе. Более теплый береговой бриз нес его почти горизонтально, придавая дождю привкус морской соли; с одетых в вощеные плащи, укутанных в меха и теплые шали людей текла вода, грунтовая дорога под их ногами и копытами лошадей быстро превращалась в реку непролазной грязи. Деревушка из двух улиц – если их можно было так назвать – внезапно оказалась в осаде. Местные жители не могли выйти за дверь, столько там было теперь народу, и смотрели на происходящее из окон – кто с отчаянием, кто с яростью. Над пляжем носились и кричали чайки, волны с шипением набегали на песок.