В камеру ворвались военные и забрали Боба в здание за гильотиной. Ночью я попробую пробраться к нему.

Я слышал, что тех, кто попал, больше никто не видел. И действительно, оттуда постоянно выносят большие пластиковые мешки… я могу лишь молиться за Боба.

— Гильотина? — удивленно произнесли в один голос оба чтеца и покосились друг на друга. Фыркнула уже только одна девушка, и новый переворот страницы.

21 Мая. Нет, мне не стоило ходить туда. Что там происходит? Я слышал только какой-то безумный смех и крики Боба. Я даже не знаю, что мне делать, я не могу выбросить это из головы… Меня ожидает такая же участь? Нет! Я этого не хочу!

21 Мая.

Нет, мне не стоило ходить туда. Что там происходит? Я слышал только какой-то безумный смех и крики Боба. Я даже не знаю, что мне делать, я не могу выбросить это из головы…

Меня ожидает такая же участь? Нет! Я этого не хочу!

— А это уже интересней.

— Согласна.

27 Мая. Всех, кто сидел со мной в камере, уже отвели в то здание — я следующий. Теперь мне ясно, Альфред использует нас как подопытных. Я обречен. Что же мне делать?

27 Мая.

Всех, кто сидел со мной в камере, уже отвели в то здание — я следующий. Теперь мне ясно, Альфред использует нас как подопытных. Я обречен. Что же мне делать?

— Как интересно. Это можно будет осветить за пределами острова. — Щелкнул челюстями захлопнувший, далее пестрящий чистыми страницами дневник, Каин.