Голова раскалывалась так, будто по ней прошлись бензопилой. К отвратительному состоянию добавлялось желание покончить жизнь самоубийством. С трудом открыв один глаз, я уставился на трещину в асфальте. Память крайне неохотно восстанавливала события до отключки.
Уже привычно я помянул чью-то мать. Странно, но никаких поползновений в защиту Луны не произошло. Да и тело слушалось совсем не так, как с симбиотом. Я испугался.
— Нет, — донёсся откуда-то изнутри стон, — не надо больше!
Так, напарник где-то там есть. Уже более-менее хорошо.
— Ты, лунный сын!
— Я паразит хуже чиновников… — донеслось в ответ.
— Помолчи, — опираясь на стену, я поднялся, — и без тебя в ушах звенит.
Симбиот поспешно замолк, позволив мне оценить окружающее.
В окружающем творился полный сюрреализм. Маленькие здания, ползущий между ними огромный паук-сенокосец и три человеческих фигуры, сосредоточенно поливающих его огнём. Выстрелы, взрывы, перебежки, плевки паутины и какой-то кислоты…
— Ангел, — произнёс механический голос.
Ева.
— Уровень синхронизации? — мысленным шёпотом спросил я.
— Девяносто пять процентов, — отозвалась моя защитница. — Все системы работают штатно, — и, с уже участливыми нотками спросила: — Пилот, ты как?
— Такое ощущение, что с сильного перепоя…