– Понятно. Значит, нам теперь ждать мести, как только он вырастит что-то взамен утраченному?

– Нет, – уверенно ответила эльфийка.

– Почему?

– Если смертным удается «убить» бога, тот либо никогда не возвращается в систему, где произошло это событие, либо очень не скоро. Причем не скоро именно по божественным меркам. Смертные к тому времени уже успевают забыть, что такой вообще когда-либо существовал.

– Точно? – с надеждой спросил я.

– Точно, – ответила Ли. – Почему, не знаю, но всегда происходило именно так.

Это была хорошая новость. Вскоре за ней последовала еще одна. Появился сын, несущий на руках Тихоню. Живую! Еле передвигающая ноги дочь, следовавшая за ними, ясно показывала, каких усилий это стоило. Маленькая эльфийка, несмотря на тяжелое состояние, требовала непременно отнести себя на место смерти Звимзела. Но и там не успокоилась. Захотела найти стрелу. Ту самую, третью. И только когда, после непродолжительных поисков, получила в руки свою «прелесть», согласилась вести себя как положено тяжело, чуть ли не смертельно раненной.

Стрела действительно оказалась «прелестью», без всяких преувеличений. Позже выяснилось, что, вонзившись в бога, она превратилась в очень редкий и мощный артефакт. Тихоня могла попасть ею в любого, находящегося в пределах видимости. Правда, всегда исключительно в одно и то же место, какой бы стороной враг ни был повернут к ней в момент выстрела. Но при этом рана, в обязательном порядке, становилась смертельной, хотя там вроде и нет никаких жизненно важных органов. У артефакта имелись и другие полезные свойства. Всех мы пока еще не выяснили.

Странно, но мой меч никаких дополнительных возможностей не приобрел. Впору обижаться на несправедливость мироздания, ведь клинком была отрублена божественная голова. Или все закономерно? Похоже, задница для Звимзела являлась намного более важным органом.

Следующими на очереди были наши драконы. Я думал, больше пострадал Мурзик, а оказалось, нет. Дракоша сумел дотерпеть, пока все повреждения не восстановятся, именно в истинном облике, и только после этого принял человеческий. Иркана так не смогла и сделала это сразу. Почему это так важно, она объяснила сама:

– Как видишь, в человеческом облике я сразу оказалась полностью здорова, но теперь истинный придется восстанавливать довольно долго. Лучше его вообще не принимать до полного исцеления.

– Ну, для тебя это не так уж и страшно, – успокоил я. – Ты вообще редко превращаешься в дракона.

– Ты прав, – согласилась Иркана. – Но на ближайшие несколько месяцев я точно не боец.