Подтверждая сотрясение земли сквозь однообразную обязательность света над полем нарастала огромная, стремительно увеличивающаяся тень. Непомерно торжественный нахлобучивающийся над всем полем звук рвался из галактических пучин. Сквозь светлое и дневное размеренно гудел опускающийся космос, заполняя портал твердым телом спускающегося корабля.

Рон поспешал. Дрожащей полоской благоденствовал на солнышке Карэл Крейг. Вокруг его ног шелестело и шуршало спелое золото колосьев. Он уже простился с Иллари и Парсом, ушедшими далеко вперед, чьи краски съедала громадная плывущая тень.

Человек, как мера всех вещей, отрешенно думал о целесообразности добра, как всему в мире назначенной цене.

Они обнялись. Рон страстно и радостно что-то прокричал ему в самое ухо, от чего искорки эмоций в тревожном взгляде Карэла Крейга вспыхнули и приобрели ровный спокойный свет. В это последнее мгновение основным консолидирующим фактором, главным отступным чувством была взаимная расположенность двух людей рефлексирующих в разных мирах и осознающих мистическое, до мурашек таинство вариантности будущего.

Тихий звон уходящего в иное пространства завершился саморегулирующейся трансформацией корабля. Ощутимая симметрия спускаемого аппарата обрела обтекаемые обводы характерно уплощенный, уширенный и оперенный стабилизаторами корпус. Брюхо «левиафана» было просто огромным. Вытянутая седловина корабля рассеклась формируя обрез приемного люка. Загудев поползла вверх и вниз вынося бортовой пандус и завершая малость отделяющую корабль от абсолютного касания планеты.

Пробежавшись легконогий Рон быстро нагнал своих товарищей. Те стояли у разверстой бездны корабельного трюма. Не броско мужественный Парс доблестно помалкивал, глядя непрошибаемо и в то же время восторженно в мягкое свечение убегающих внутрь огоньков. Иллари окинул Рона любопытствующим, полыхнувшим опасочкой взглядом и привычно проворчал:

— Где тебя вечно носит?! Мы скоро отправляемся. А тебя ищи свищи. — напустился он на него.

Отдышавшийся спокойный Рон смотрел с шутливым смирением, ясно и весело:

— Ничего не поделаешь, мне итак пришлось приложить немалые усилия чтобы зашнуровать каждую дырочку на ботинках которые привели нас в точку эвакуации.

Честолюбивый Иллари поставил ногу на основание пандуса и продолжая играть на позициях командира сказал рыкающей скороговоркой, точно избавляясь от вечной неловкости, которую испытывает обычный человек рядом с оперативным провидцем:

— Ты все знал, — он мягко смазал кулаком по его скуле. — Все знал с самого начала и мне ни словечка…