– Что такое эти руны?

– Магия. Полученная за жертву источнику.

– И что ты отдала?

Стилиана взяла руку Луиса и поднесла к своему лицу. Под одним веком он ощутил глазное яблоко. Под другим – провал.

– Вот это, – сказала она, – и еще все свое счастье. Я видела в источнике свою сестру. Она по-прежнему здесь, как мне кажется, но она не добилась успеха. Она теперь безумна, а наше будущее в ее руках.

– Как это?

– Мы с тобой, схоластик, будем вечно находить друг друга. Боги связали нас одной нитью.

Луис даже думать не хотел о смысле того, что она говорит.

– Ты можешь помочь моей жене?

– Нет, но ты найдешь ее снова. Она возродится. Такова уж ее судьба. И всегда будет такой, если ты не найдешь способ положить этому конец.

– Но перерождение – это ересь.

– Для нее, как ты и сам знаешь, это истина.

Луис ничего не ответил, однако в глубине души он знал, что Стилиана совершенно права. Когда волк посмотрел на него, на него снизошло понимание, понимание прошлого, прежних жизней, будущего, уходящего вдаль.

– А дитя будет жить?

– Вероятно, ему нет необходимости умирать. Дитя еще живо. И эти блестящие руны могут придать младенцу сил.

Луису на миг показалось, что он лишился чувств. Ему представился он сам, он лежал на поросшем травой речном берегу, согретом солнцем. В носу стоял запах луговых трав, в ушах – гуденье насекомых. Она, такая красивая, была рядом с ним. А в следующий миг он оказался в каком-то ином месте, где-то очень высоко в горах, у костра, и глядел сверху на просторную долину. Она снова была рядом с ним, и ему хотелось, чтобы так было вечно.

Но в следующий миг вернулась темнота, каменный тоннель и сырость.

Кто-то хныкал. Ребенок. Стилиана сунула ему младенца, и Луис ощутил его живое тепло на своей заледеневшей груди.

– Кровавые воды все показали. Он пытался убить ребенка. Змееглаз не знал, для чего оказался здесь, он был безумной ипостасью бога, а вот ребенок был жертвой, которая позволила бы ей выжить. Она погибла, защищая свое дитя.

Луис не мог вымолвить ни слова, он сидел, обливаясь слезами, и прижимал к груди младенца.