Гармы завыли, запрыгали на месте – они не могли перебраться через высокие заборы или запрыгнуть на крышу, им придется бежать до перекрестка. Или… уйти в подземелье, чтобы потом подняться наверх – там, где может оказаться преследуемый. Кому, как не гармам, знать ходы под городом, тем более если они готовились к этой ночи уже давно, не один месяц и не один год.

Демон бежал и бежал, перепрыгивал с дома на дом, заставлял себя не думать о боли в поврежденной ноге, но, когда увидел знакомую вывеску, не удержался от стона облегчения – наконец-то! Спустился на руках, спрыгнул на мостовую и кулаком постучал в дверь лавки, внимательно оглядываясь по сторонам. Долго, целую вечность никого за дверями не было слышно, потом заспанный женский голос, зевнув, томно спросил:

– Кто?

– Это я… драконир! – выдохнул Демон, видя, как из темного отверстия канализации, что располагалось в двадцати шагах от него, выныривают гармы и вертят головами, глядя по сторонам. – Скорее открывайте!

Загромыхал засов, дверь приоткрылась, Демон дернул ее на себя, прыгнул в дверной проем и захлопнул окованную железом створку, прежде чем тяжелый удар потряс весь дом. Гарм врезался в дверь так, будто ударили кузнечным молотом.

– Что это было?! – удивленно спросила лавочница, но Демон не ответил, притягивая створку, сосредоточенно вставляя засов на место. Вставил, привалился к косяку и мрачно сказал:

– Смерть. Теперь в городе смерть.

Помолчал и, глядя в расширенные от удивления глаза женщины, добавил:

– Мне нужно воды – промыть рану, и нитки, чтобы зашить. И мое оружие.

* * *

– Выходи, Щенок! Выходи! Мы все равно тебя найдем! Поиграем, Щенок! Ты же любишь играть! – Картинка: человек, ползающий по земле, как червяк, и гарм над ним задрал ногу, как на пенек. – Что, трусишь? Выходи! Ты не скроешься от нас! Мы найдем твой след! Мы найдем всех, кто тебе дорог, и убьем! Выходи сам! Мы подкопаемся под твою нору! Мы убьем твою самку!

Демон молча смотрел, как лавочница стирает кровь с зашитого разреза. Он был зашит аккуратно, не так, как зашил бы он сам. Да и понятно – кто-кто, а уж швея умеет аккуратно шить, это ее работа, и какая разница, какая кожа – коровья или человеческая.

– Кто вас так? – женщина помотала головой. – Разрез как ножевой.

– Ты понимаешь в разрезах? – не удивился Демон. – Ты ведь мутант, так? Как твой брат?

– Да, – сухо бросила лавочница. – Кстати, мое имя Сара, если тебе интересно. Мне двадцать пять лет, и я мутант. Что еще интересует? А! Как я оказалась замужем за этим человеком, да?