Оло ничего не ответил. Да, будь он на её месте, поступил бы также.

— Впрочем, опять эти разговоры о политике, о смерти, — приуныла Магнолия и потянулась как кошка, — просто скажи, что сильно тосковал по мне.

— Вроде того, — буркнул Ван Дарвик.

— Иногда я по-настоящему желала других мужчин. Мальчишек, с молодым загорелым телом. Но ни разу не дошла до конца, если не считать этого врача. Наверно, я старая. Прости меня, мне, правда, неприятно обо всём этом рассказывать, но иначе я не могу. Я должна быть честна с тобой, мой милый.

Оло погладил её волосы.

— Я прощаю тебя.

— За нами наблюдают? — подскочила на постели Магнолия и выглянула в окно.

— Разумеется. Не слишком пристально, но всё же.

— Уверена, целый взвод преданных тебе убийц видел, как мы трахаемся!

— Меры предосторожности превыше всего. Даже любовных утех. — Оло приподнялся, вынул бутылку с вином из ведра со льдом, плеснул немного в бокал и выпил.

— Я видела ту казнь. Ты выглядел ужасно. Как конферансье на дешёвом представлении в бродячем цирке.

— Было непривычно, — вздохнул Оло Ван, — но согласись, зрелище получилось запоминающимся.

— Если не считать накладки в финале. Что произошло?

— Честно говоря, я не знаю, — признался Ван Дарвик, — и, пожалуй, знать не желаю.

— Ты боишься Инсара Килоди?

— Бояться — значит преклонить колени и не смотреть в глаза. На подобное я никогда не пойду. Я опасаюсь его, это да. И лишь потому, что многого не понимаю.

Оло ненадолго замолчал. Тишину разбавляла шумливость прохожих на мостовой и рокот гиропланов, направлявшихся в Трезубец.

— Но, по крайней мере, теперь я знаю, что Маятник предал меня. Я лишился дочери, советника и чуть не потерял тебя.

— Зато ты получил, что хотел — Илейю, — прошептала Магнолия и поцеловала грудь Дарвика, шею, коснулась выбритой щеки, закинула на него ногу, оказавшись сверху.

— Мало обладать властью, — говорил Оло Ван, поддаваясь ласкам Эльверс, — я собираюсь переписать историю, где Илейа предстанет могущественной и несокрушимой.