— Точно! — подтвердил Почтальон, встав на сторону Крона. — Они в упор не хотят замечать: ни лазерной резки, ни пескоструйной обработки, ни пропилы дисковой фрезой. Про филигранную отделку поверхности существует одно объяснение — это делали рабочие медным долотом. Прямо не рабочие, а какие-то координатно-фрезерные станки, с лазерным прицелом… Тут один неверный удар, и неисправимый скол обеспечен. В Индокитае, такие огромные столбы в храмах, что и в наше время, на токарном станке, вытачивать замучаешься. Как в том анекдоте: один оборот барабана рождает два пуда стружки.

Товарищам порядком надоела пустая болтовня, да и Наина поторапливала к выходу. Серые стены мёртвого города приветливыми не казались, в свете фонарей рождая причудливые переливы, которые в кинотеатре не увидишь. Там всё засвечено «юпитерами» и гротескно подчёркнуто. В свете прожекторов, песчаник цветом похож на тайваньский пляж. Отдельные рисунки на стенах повествовали о загробной жизни и проникновении туда. Суды, тяжбы и оправдания — в этом похожи все религии мира, но на этом сходство и заканчивается.

Осталась позади живописная группа, в полном мраке ведущая молчаливую беседу, хоть освещение им и ни к чему. Глаза, всё равно, лежат в отдельном сосуде. Впереди появились ниши в стенах, забитые дешёвыми саркофагами, что означало близость выхода. «Странно, что этот город вообще одноэтажный, что встречается очень редко», — думал Крон, оглядывая захоронение. Оставаться здесь не хотелось, и группа прибавила шаг, торопясь на свежий воздух.

Глава пятая Город теней, или затерянные во времени

Глава пятая Город теней, или затерянные во времени

В спорах и разговорах, товарищи не заметили, как добрались до выхода, который оказался наглухо замурованным. Кто загрустил, кто приуныл, но Наина внесла спокойствие, в начавшееся моральное разложение. Уверенным шагом, подойдя к каменной плите и, что-то выискивая глазами не шершавой поверхности, она нащупала рукой потайной рычаг. Надавив на него, Наина привела в действие скрытые пружины. Внутри подозрительно скрипнуло, напоминая трение ржавого железа об железо, затем щёлкнуло и, с характерным звуком, дверь обмякла, тем не менее, оставаясь закрытой. Все переглянулись и посмотрели на предводительницу, жаждая объяснений неожиданному фиаско.

— Ну, чего уставились? — спросила она, с усмешкой оглядывая компаньонов, которые в недоумении стояли полукругом. — Это вам не лифт в Нью-йоркском небоскрёбе, чтобы сам открывался. И швейцара нет! Навались!

Поднажав на перегородку, сталкеры с трудом сдвинули её с места. В лицо ударил горячий воздух, насыщенный раскалённой пылью. Поднявшийся ветер гнал её прочь — дальше в пустыню, поднимая в небо, как стаю саранчи, затмевающую солнце.