Рада шагнула ко мне.

— Похоже, мы попали в западню, — шепнула она.

Я промолчал.

Один из солдат чуть вышел вперед. Он был единственным из всех, кто не стал доставать из кобуры оружие.

— Дмитрий Громов и Рада Силина, — произнес он. Его голос звучал неестественно — был искажен специальным фильтром и усилен динамиками. — Нам приказано доставить вас к Микки Ригану. Пожалуйста, не пытайтесь сбежать или вступать с нами в бой. Обещаем, мы не причиним вам никакого вреда.

Рада заговорила, почти не шевеля губами:

— Дело плохо. Что будем делать?

— Включай кинетический щит.

Я нажал кнопку на небольшом устройстве, прикрепленном к поясу. Рада сделала то же самое. Нас окружило невидимое силовое поле.

Рада молча посмотрела на меня. Легким кивком я указал на двух солдат.

— Видишь ту парочку? Я беру на себя левого, а ты правого.

— И что дальше?

— Расправимся с ними и побежим туда. Думаю, через тот переулок выйдем на главную улицу. А там сориентируемся куда дальше.

Один из людей Ригана, который к нам только что обращался, увидел, что мы о чем-то переговариваемся. Это ему не понравилось. Он сделал шаг вперед и недовольным голосом что-то сказал. Я даже не стал вслушиваться в его слова. Посмотрев на Раду, кивнул:

— Давай!

Моя рука потянулась к пистолету. Выхватив «Акаст» из набедренной кобуры, я навел прицел на противника и надавил на спусковой крючок. Пистолет коротко рявкнул. Плотный сгусток горячей плазмы вырвался из дула и на огромной скорости устремился вперед.

Солдат не успел и шелохнуться. Броня в том месте, куда ударил сгусток плазмы расплавилась менее чем за секунду. Мужчина умер еще до того, как повалился на землю.

А вот Рада стреляла не так метко. Она не попала во второго солдата. Однако он решил уйти с линии огня и метнулся в сторону. Путь в переулок теперь был свободен.

— Пошли!

Мы бросились бежать. Позади послышись топот ног и предупреждающие крики. Затем стали загрохотали выстрелы. По характерному гудению кинетических щитов стало ясно, что по нам стреляют из парализующего оружия. Силовое поле поглощало весь урон, и мы с Радой не получили ни малейшего вреда.