Эммет сорвался в морге. Он не мог отпустить тело ребенка и так сильно прижимал к себе, словно пытался заставить себя с ним срастись. Ему хотелось выть и кричать, но оставалось только молча давиться слезами. Патологоанатом средних лет отвел взгляд, впервые на своей практике видя такую реакцию на смерть не-человека. Впервые за шестнадцать лет существования не-людей.

Юко так и не смог прикоснуться к брастре. Он, стоя поодаль, просто смотрел на лицо Юго — серое, безжизненное и холодное, и в его голове звенела тишина. Он не чувствовал ничего. Его половина умерла. Он сам умер наполовину, сам, казалось, лежал на этой койке со сломанной шеей. До его ушей донеслись обрывки чьих-то фраз:

— Перелом второго позвонка[13], зуб аксиса… Мозговая жидкость… — Юко прислушался. Уже рефлекторно, как всегда прислушивался к голосам взрослых в лаборатории. Мальчик, услышав незнакомые «умные» слова, невольно настроился на то, чтобы запомнить их. — Если бы его не трогали после падения, возможно…

Юко дернулся и пришел в себя. Картинка произошедшего сложилась, как паззл.

— Это все его вина, — сказал он тихо, но так, что Эммет услышал и повернулся к нему. А потом, скривившись и сжав кулаки, заорал: — Это Куд виноват, что Юго умер!..

Куд, поднеся культю, чтобы толкнуть дверь морга и увести оттуда Юко, замер и враз побледнел.

* * *

«Если честно, удачных результатов было мало. Велика вероятность отторжения, ведь глаза, если уж говорить, как есть, это часть мозга, — признался старый врач. Лучший врач их страны. — Мы не можем дать никаких гарантий не-людям: такое вообще научились делать всего несколько лет назад и только на людях… Вы уверены, что хотите участвовать в этом эксперименте?»

Нина согласилась практически без раздумий. Что бы там ни говорили близнецы, а ей глаза нужны. Она хочет видеть. Она будет видеть. И если есть хоть какой-то шанс стать зрячей, Нина отдаст все, что может отдать. Пусть даже придется терпеть боль — ей она была не страшна.

Нина боялась оставаться ущербной. Незавершенной по сравнению с теми, кто надел протезы и стал полноценным. Ее глаза не сделать здоровыми введением искусственных частей — те участки, которые можно заменить, у нее функционируют. Роговица, хрусталик, глазная склера, даже зрительный нерв… Не функционирует сетчатка. Какая-то врожденная патология, присущая всем не-людям. Нина не понимала деталей, но прекрасно понимала суть. И этот эксперимент — ее единственный шанс перестать быть обузой для всех. В больнице Нина подписала соглашение на операцию, которая состоится, как только для нее найдется донор.