— Эй, — робко позвал он и услышал в ответ сердитое сопение: Юко услышал и догадался, о чем Куд спросит.

— Мне-то откуда знать? Я не хочу ее обманывать. Но и сказать правду не смогу. Она не выдержит. Она же наша тепличная девочка… — устало сказал Юко и усмехнулся, чуть не заплакав: — Папа предложил сказать, что Юго уехал на север.

— Она ведь не поверит. Потребует объяснений от него лично.

— Папа уедет с Юго — и она поверит. Папа-то сможет объяснить.

— Прятаться от Нины? Эммет пойдет на это? — Куд был удивлен. Юко обиженно сопел.

— Папа действительно уедет. Мне это не нравится, но он уже все решил.

Куд резко поднялся и, обогнув кровать, рухнул на Юко, пытаясь его обнять.

— Я останусь с тобой!

— Ради Нины? — горько усмехнулся мальчик, вытирая глаза.

— Ради тебя. Я не хочу оставлять тебя одного. Мы с Ниной ни за что не оставим. И сделаем так, что Юго будет всегда-всегда рядом. Надо просто верить. Тогда и Нина поверит.

— Угу… — Юко уже ревел. — Юго с нами. В ее глазах… Черт, это мне теперь всю жизнь надо будет носить цветные линзы. Купи мне линзы, а?

— Куплю, — выдохнул Куд, поднимая глаза. Нина безмятежно спала, и это почему-то давало надежду. Все будет хорошо. Больше они никого-никого не потеряют.

Запись четырнадцатая. Июль. Цели и средства

Запись четырнадцатая. Июль. Цели и средства

Оз, как ни пытался, уснуть не смог, хотя чувствовал себя ужасно разбитым и маялся от ноющей боли в висках. Когда из наушника донесся храп Ари, парень не выдержал и, потянувшись, скатился с кресла.

— Так ты не спишь, — констатировала бдительная Первая. Оз молча кивнул, не в силах справиться с зевотой. — Не вывихни челюсть. Голоден?

— Не вывихну, есть не хочу… Эмма, что ты насчет всего этого думаешь? Ты поверила?

— Нет, — спустя время ответила дроид, и Оз нахмурился. — Но я проанализировала то, что рассказал этот Ари… Думаю, решать, что делать дальше, предстоит тебе. Я не справлюсь. У меня нет протокола, удовлетворяющего данной ситуации.

Оз в ошеломлении сел на кресло, в котором было жутко неудобно пытаться уснуть, и уставился на камеру. Мало того, что Первая заговорила как машина, так еще и дала ему право выбора? Такого важного выбора? У него даже голова будто перестала болеть.

— Эмма, ты…