Никто, кроме Джонатана, который лежал рядом с женой, не мог сказать, по какой причине и сколько времени не-человек из совета директоров, Ивэй Феррет и Нина Феррет были мертвы к тому моменту, как их обнаружили. Но даже старый человек не сказал ни слова. Джонатан больше не был способен говорить.

* * *

Юко всегда гордился своими людьми и искренне любил команду. Саша, Дениш, Эрик, Юура, Михель и Стив. За десять лет совместного труда они стали настоящей семьей. Его подчиненные были рядом даже в такой момент, не позволяли опустить руки и сдаться обстоятельствам. Там, в лаборатории, они, не обращая внимания на кромешную темноту, на то, что при них убили директора и все сошло с ума, оперативно начали попытки запустить сердце Ивэй и реанимировать Нину. Люди Юко делали все, что было в их силах. Но этого оказалось мало, и тогда они переключились на то, чтобы сохранить хотя бы себя и своего руководителя. Самого лучшего, на их взгляд, наставника. Именно люди Юко первыми поняли, что теперь им нельзя оставаться здесь. Юста не простит. Никто не виноват, просто так сложились карты, решили они и бросились бежать. Они хладнокровно оставили тела погибших и Джонатана, который сказал, что ни за что не бросит жену, и, забрав лишь Немо, под взрывы и обстрел сбежали в фермерское поселение на северном склоне горы, где их приняли и укрыли на время друзья.

Куд и Юко долго пребывали в ступоре, и Немо, которого не пускали к ним, начал беспокоиться. Когда он напросился к ним вместе с Сашей, который следил за руководителями, он застал их в ужасном состоянии: не-люди начали приходить в себя и осознавать случившееся.

Куд плакал. Он смотрел пустым мертвым взглядом на свои руки и не шевелился — вообще, казалось, не был способен на что-то отреагировать. Только шептал имена: сипло, будто несколько часов до этого звал их.

— Нина, Ивэй, папа-Джо… Папа-Джо, Ивэй, Нина…

Юко, обхватив себя за плечи, качался из стороны в сторону.

Немо, у которого подкосились ноги, привалился к косяку двери и тихо по нему сполз, в ужасе глядя на них. Он знал, что они были вместе с Ниной и Ферретами едва ли не всю жизнь, и боялся даже представить, что они сейчас испытывают. Его слабый зов не смог заставить Куда даже поднять глаза, и Немо, сглотнув, потянулся к нему, с надеждой заглядывая в лицо.

— Куу? — совсем как в детстве, будто ему не почти двадцать лет. — Куу… Папа, ну хватит… Юко, ответь, — и Немо, молчаливый немногословный угрюмый Немо, который не любил лишних прикосновений, обнял обоих не-людей и начал что-то шептать им на ухо: торопливо, сбивчиво и очень горячо. Сначала Куд замолчал, а Юко остановился, а потом их руки, дернувшись, медленно сомкнулись на худой спине.