Вот так они и стояли несколько минут, затем Герсен спросил у нее:

— Ты рассказала обо мне своим близким? Жердин невесело рассмеялась.

— Отец о тебе не очень высокого мнения.

— Но ведь он едва ли меня знает. Пойти и переговорить с ним?

— О нет! Он встретит тебя очень холодно… По сути, не знаю даже, что и сказать. Всю эту ночь я только и думала о тебе и о себе, и все это утро… И так и не смогла до конца разобраться.

— Я тоже много об этом думал. Перед нами, как мне видится, открыты три возможности. Мы можем оставить друг друга, окончательно и бесповоротно. Либо ты можешь уйти вместе со мной — если не против, то хоть прямо сейчас. Завтра мы покинем Метлен, места для нас в Ойкумене вполне хватит.

Жердин тяжело вздохнула и недовольно покачала головой.

— Ты вряд ли себе представляешь, что такое быть метленкой. Я — часть Ллаларкно, я выросла здесь точно так же, как вырастают деревья. Мне будет всегда крайне одиноко за пределами своего дома независимо от того, как горячо я буду тебя любить.

— Но есть еще и третья возможность — я мог бы остаться на Метлене, и создать свой дом здесь, с тобою.

Жердин с сомнением поглядела на Герсена.

— Ты это в самом деле сделаешь ради меня?

— У меня нет иного дома. Ллаларкно мне очень нравится. Почему бы не осесть здесь? Жердин грустно улыбнулась.

— Все далеко не так просто. Уроженцев других планет здесь не очень-то жалуют. А если уж честно — то совершенно от них отмежевываются. Мы, метленцы, — народ крайне замкнутый, что ты наверняка уже заметил.

— Частично я уже все уладил. Дом у нас есть.

— Где? На Метлене? Герсен кивнул.

— Мосс Элрун. Я приобрел его еще вчера.

— Но ведь цена его — миллион севов! — в изумлении воскликнула Жердин. — А я-то считала тебя, ну, скажем, нищим искателем приключений, этаким космическим странником!

— А я такой и есть, в некотором смысле. Но далеко не нищий. Я мог бы купить десяток Мосс Элрунов и даже не заметить этого.

— Ты меня просто ошарашил.

— Надеюсь, ты не станешь обо мне думать хуже, узнав, что я не бедняк.