«Осьминог» промолчал.

– Хотя, если честно, я была не против, – неожиданно призналась женщина. – Эй, солдат, а почему бы тебе не присоединяться к нам? – Она хлопнула Ленора по коленке.

– Не могу, – угрюмо ответил тот, – я дал слово.

– Приходи к нам, когда выполнишь все свои обещания.

Боевой пловец поднял голову, ненадолго задумался.

– Хорошо, я подумаю.

– А еще лучше – постарайся вернуться.

Ленор притянул голову Прозорова к себе и прошептал в самое его ухо – чтоб пиратка не услышала:

– До твоего укрытия отсюда далеко?

– По прямой – верст семьдесят. Но в горах… Сам знаешь, прямых дорог там нет.

– Внимание, группа! – объявил командир. – Берем только самое необходимое. Продуктов на пару дней, одежду, оружие и патроны…

Беглецы ушли недалеко.

Через полчаса, в очередной раз оглянувшись, Ленор констатировал:

– Ну, вот и все! Была «ласточка» наша, стала пиратская.

Лев Георгиевич и подростки дружно посмотрели назад. Около «броненосца Потемкина» стояло два чужих бронеглайдера. Светло-коричневые машины, казавшиеся отсюда игрушечными, были облеплены темными точками, – как кусок сахара муравьями.

Группа «муравьев» отделилась от скопления суховеев и устремилась в проход между горами – вслед за квартетом беглецов.

– А вот и погоня, – бодро произнес Ленор.

Непонятно было, то ли он радуется, то ли огорчается.

Хотя, если вдуматься, чему здесь было радоваться?