Акушерка плюхнула младенца на живот роженицы и, сложив пальцы щепоткой, быстро оглядела углы комнаты в поисках образ
— Слава те, Господи…
— Пусть и будет Славой, — тихо пробормотала роженица и, с трудом подняв руку, прикоснулась к маленькой мокрой головке. — Почему он не кричит?
— Не бойсь, бранька, живой мужичок, здоровый. А то, что не плачет, так эт не беда. Баргузин его братцем признал, ветром будет. А верховик не плачет, он Море плакать заставляет… Сгинь, окаянный! — бабка притопнула ногой на мелькнувшего в дверном проеме начальника станции, очередной раз сунувшего в комнату свою бороду с дежурным вопросом: «Ну, как?»
Молодая женщина прислушивалась к вою ветра и дыханию младенца, медленно забываемой боли и новым, неведомым ранее ощущениям. В этот момент она всех и все простила. И ребенка, испинавшего ее изнутри в последние месяцы и так жестоко по отношению к ней вырвавшегося на свет Божий. И заезжего бородатого геолога Соломона, уехавшего, не попрощавшись ни с ней, ни с будущим сыном, ковырять другие горы в других, неведомых местах. Простила и себя за давние мысли об аборте и за решение оставить ребенка. Простила начальника станции Лешу за попытки выдворить ее на Большую Землю. Простила всю свою прошлую жизнь, остановившись чуть отдохнуть на пороге следующей.
Славка. Сыночек. Жизнь моя новая.
21.43 . Пятница 23 апреля 2010 г. Санкт-Петербургский Государственный Политехнический Университет. Факультет технической кибернетики. Кафедра автоматики и вычислительной техники.
Вячеслав уже минуты три сидел неподвижно и рассматривал удивленно-выжидающее лицо студента. Он только что прослушал, просто прослушал один из звуковых файлов с принесенного Сергеем диска и вдруг отчетливо понял: несколько минут назад его жизнь разделилась на «до» и «после». Он бы, наверно, испытал гораздо меньшее потрясение, если бы ему удалось вдруг шагнуть в Зазеркалье.
Он отчетливо помнил всю свою жизнь. Ту, которая «до». В мельчайших подробностях. Все, что когда-либо видел, слышал, читал, осязал. Он помнил и то, чего помнить никак не мог: сны, забытые сразу по пробуждении, взгляды, брошенные в затылок, троекратное крестное знамение бабки-повитухи, выпустившей его в жизнь…