— Взводный, а взводный! — неожиданно вступила Игла. — Ты где там затих, командир?

Это уже по мою душу. Промолчать? Так ведь не отстанет.

— Чего? — откликнулся я.

— Взводный, ты меня любишь?

— Люблю.

— Сильно любишь?

— Почти как гангрену конечностей, — подтвердил я.

— Верхних или нижних? — с любопытством поинтересовался Компи, чудо–мальчик из продвинутого поколения компьютерных гениев, что для каждой мысли открывают в мозгу отдельный файл. Если бы чудо–мальчик еще не тырил деньги с армейских счетов, до сих пор бы сидел в штабе за своей чудо–техникой…

— Всех четырех, — пояснил я.

— Значит, любишь! — Игла шумно и удовлетворенно вздохнула.

Игла — хорошая девчонка и отличный солдат, на Тайге она показала, что не просто так дослужилась в разведке космодесанта до звания старшего сержанта. Она — командир отделения у меня во взводе, и командир хороший. Вот только лицо у нее, как видение в ночном кошмаре, это определенно. Наткнешься неожиданно взглядом — мороз по коже. Даже удивительно, насколько дисгармонично может сложить природа обычные, в общем, черты. Такое впечатление, словно бы ее еще при рождении тащили за голову нетрезвые акушеры, тащили, тащили с пьяным упорством, да так и бросили, заранее признав новорожденную нежизнеспособной. А та выжила, наперекор диагнозу, и теперь удивляет всех причудливой, лобасто–серповидной формой черепа, где уши, нос, рот и глаза расположились в каком–то нарочитом беспорядке, наползая друг на друга и ехидно кривляясь. Что касается фигуры, то она вполне подошла бы борцу силового стиля — широкие, ссутуленные плечи, мощные руки, свисающие почти до колен, неожиданно тонкая талия и короткие, сильные ноги–тумбы.

Молодая ведь девчонка, и умная, и веселая, и хороший товарищ, а глянешь на нее — сразу множественные ассоциации с сериалами о злодеях–генетиках и жертвах клонирования. Я знаю, она родилась и выросла на рудниках планеты Хатанга, там многие рождаются с отклонениями. Почему — неизвестно. Медики до сих пор разводят руками — все в порядке, мол, никаких видимых причин, никаких аномалий в экосфере не зафиксировано. Может, врут, а может, просто не знают, что фиксировать. Эта инопланетная экология во многом до сих пор тайна за семью печатями…

— Командир, а командир? — не отставала она.

— Ну, чего тебе еще?

— Ты меня трахнешь, наконец? Или девушка так и будет сохнуть во цвете лет?

Что удивительно, она ничуть не смущалась обсуждения своей, мягко говоря, своеобразной внешности. Наоборот, словно бы поощряла к этому. Сама вызывала на подобные разговоры, ковыряя и ковыряя собственный внешний вид, как незаживающую болячку.