— Мы можем остановить это безумие, — подгонял Каору, — если я поговорю с ней.

— С кем? — Синдзи по-прежнему ничего не понимал.

— Она на вершине, вон там! — указал бывший блондин куда-то в сторону обрыва и быстро направился туда.

— И как она это всё остановит?! — Икари обвёл рукой объятый войной город.

— Она должна вернуть то, что некогда отобрала у нас, — Нагиса продолжал вскарабкиваться на крутой склон, не желая делать крюк, — и тогда всё вернётся на круги своя.

— Что отобрала?

Наконец-то Каору поднялся на вершину, после чего помог и Синдзи.

— Свет.

— Свет? Тот самый свет в душе?

— Свет души.

— Я не понимаю, о чём ты. Это вот эта штука? — Синдзи ткнул в исходящий из груди пучок света.

— Поймёшь.

В метрах семи-восьми спиною к ним у обрыва стояла девушка, созерцавшая погибающий город. На ней колыхались от ветра обветшалые тряпки: выцветшая сиреневая туника, из-под которой виднелись некогда белые, но теперь грязные и ободранные капри. Такого же цвета платок полностью скрывал её волосы. Вокруг неё — в оранжевых одеяниях десятки мужчин и женщин, от мала до велика. Они на коленях в непрекращающейся мольбе тянулись к ногам девушки, но та не обращала на них внимания. Девушка молча принимала в свои руки падающие с небес два столба света. И чем ближе Синдзи с Каору подходили к ней, тем явственнее ощущался пронизывающий всё это место страх, источником которого и был этот самый свет. А девушка являлась средоточием и квинтэссенцией всех страхов.

— Это она? — Синдзи старался отдышаться и перебороть желание унестись отсюда сломя голову.

— Да, — Каору решителен как никогда. — Будь с ней осторожен.

Но не успел он произнести последние слова, как из ниоткуда набежали военные со смуглыми и измождёнными лицами. Они схватили его и сразу же начали допрашивать на каком-то языке. Нагиса несколько раз получил то в живот, то в грудь, то в лицо прикладом автомата. Когда Каору выбился из сил, один из армейцев на ломаном английском кричал что-то про китайского шпиона, но в ответ получил только молчание.

Синдзи же, как бы ни хотел помочь, не мог пошевелиться. Будто кто-то его удерживал, сковал. Он проклинал себя, что ничего не может сделать, кроме как наблюдать. И вояк это устраивало, поэтому они не проявляли к нему интереса. Через пару минут избиений Каору куда-то повели.

— Я… поговорю… с ней! — с невероятным усилием выдавил из себя Синдзи.

— Не слушай её! — прохрипел бывший блондин и ещё раз получил прикладом в голову. Но даже разбитый в кровь глаз его не останавливал. — Не верь ни единому слову!

Пока Каору оттаскивали к грузовику, его постоянно избивали, лишь бы замолк, но ничего не помогало: