Двери лифта распахнулись, за ними обнаружилась широко зевающая Ибуки Майя. Исполнительная и ответственная девушка, полная энтузиазма, но ей не хватало амбициозности. Фуюцки помнил первые её дни в Геофронте: вечно смущалась и кланялась по поводу любой, даже незначительной оплошности. И дело было не только в том, что она хотела всё исполнять идеально, а в том, что не хотела никого подводить. С того времени многое изменилось, девушка повзрослела, набралась опыта и смелости. И за всеми этими метаморфозами Фуюцки наблюдал как за становлением своей собственной дочери. Это же касалось не только Ибуки, но и очень многих хороших и добрых людей.

Сонная Майя, как только заметила замкома, сразу очнулась и смущённо прикрылась планшетом. Мигом позже постаралась сделать серьёзное лицо выспавшегося человека. И ей можно было бы поверить, если бы она косметикой тщательнее скрыла синяки под глазами.

«Как это на неё похоже», — слегка приподнялись уголки губ Козо.

— С доброй ночью… утром… — замялась Майя и глянула на часы. — Здравствуйте, замкомандующего Фуюцки.

— С добрым утром, Ибуки-кун, — вошёл он в лифт и выбрал нужный этаж. — Доктор Акаги вас совсем загоняла?

— Нет, что вы, — Майя фальшиво хихикнула, — мы сами вызвались прийти пораньше, чтобы без спешки подготовиться к реактивации.

Фуюцки одобряюще кивнул. Такая инициативность ему нравилась, навевала приятные воспоминания о времени работы в лаборатории. Времени открытий, свершений, времени, когда его бывшие студенты, с которыми он неустанно работал, были счастливы.

Когда двери захлопнулись и лифт плавно двинулся вверх, профессор наставительно добавил:

— Работа важна, но и отдыхом пренебрегать нельзя. Иначе не ровён час перегоришь.

— Да… — ответила задумавшаяся Майя. — Позволите спросить?

— Конечно.

— С вами, Фуюцки-сама, нечто подобное было?

— Разумеется.

— Простите, что нагло интересуюсь…

— Всё нормально, — Козо мягко её прервал, как истинный преподаватель, — это уже было давно, за несколько лет до Второго удара. Тогда я ещё не мог позволить себе, чтобы мои бывшие студенты меня обошли, и в попытках их догнать я и перегорел. После чего прошло много времени, прежде чем удалось смириться и снова попасть в струю. Так что не стоит перетруждаться сверх меры. Более того, перегореть в твоём возрасте — ещё хуже, ибо совсем теряешь из виду ориентиры, рискуя заплутать в лесу, покрытом кромешной тьмой.

— Да, Фуюцки-сама, — не стала Майя спорить. — А кто эти студенты, которые смогли обойти самого профессора?

Мужчина некоторое время молчал, с упоением вспоминая золотую пору. Пору, когда в Японии ещё были ярко выраженные времена года, когда ещё была зима, когда ещё выпадал снег. Времена, когда в стране были порядок и уверенность в завтрашнем дне, когда у мира ещё был шанс. Было… всё было. Но пропало.