– Ой, а вы кто? – Тамара подбежала к ней. – Вы работаете здесь? Где мы находимся, не подскажете?

– Пожалуйста, нет-нет, – замахала руками женщина. – Я ничего не знаю! Я… мне… вы не видели моего Васеньку, Васеньку не видели?

Закрыв лицо руками, она горько зарыдала. Девушки принялись успокаивать ее.

– Вы давно здесь? – спросила Алина, гладя ее по руке.

– Сутки! Сутки уже! – услышали они сквозь рыдания. – А мой Васенька потерялся! Сыночек…

Пашка растерянно встал рядом. Вот и еще люди, затянутые с «Горьковской»!

– Вы не видели моего сына, не видели? – продолжала рыдать женщина.

– Сколько ему лет и где вы его видели в последний раз? – спросил Пашка.

– Семь лет, семь годочков, почти восемь, – не унималась женщина. – Мы в Пушкин собирались пораньше, к сестре моей, давно уж собирались, да времени все не было… А у метро смерч налетел, жутко было, закружило все, я и…

– Простите, но мы не видели вашего сына, – извинилась Тамара. – А вы хорошо искали? Куда он мог пойти?

– Я… Я везде тут обошла, даже наверх поднималась, но нет его нигде. Может, он по рельсам пошел? Но это невозможно! Он воспитанный у меня, послушный ребенок, без моего разрешения – ни-ни, никуда!..

– Наружу выходили? – спросил Пашка.

– Нет, я… Я не смогла выйти, там все закрыто! И телефон не работает – связи нет, понимаете?

– А потом вы все это время просидели здесь? – спросила Алина.

– Да, да. – Женщина вытерла слезы платком. – Пожалуйста, помогите найти моего сына, умоляю вас!

– Наверху его нет, мы только что оттуда, простите, – сказала Тамара.

Незнакомка тут же залилась новыми слезами:

– И нет вокруг никого, совсем никого! Куда все подевались, объясните мне?! Это что, война?

– Это не война. Хотя мы… сами точно не знаем, – осторожно ответила Тамара. – Но теперь вы не одна и…

– Вы есть хотите? – спросила Алина. – Вы же сидите тут целые сутки! У нас и сыр и мясо есть…