— Какую помощь вы ожидаете?
— Самую что ни на есть материальную. Нам надо не только выбраться за пределы оцепления, но и опередить кое-кого.
— Союз Девяти?
— Его лидера, Бабуу-Сэнгэ. Вы слышали что-нибудь о кодонах, особых программах гипервнушения?
Лицо Парамонова напряглось, на мгновение стало грозным и властным, каким Василий его еще не видел.
— К сожалению, слышал. Снова из небытия выплыло это адское изобретение Инсектов.
— О чем вы? — недовольно осведомился Василий. — Не могли бы говорить понятней?
— Кодон — это и есть Слово Власти, Слово Бога, — сказал как бы нехотя Иван Терентьевич. — В физическом смысле это суперпозиция тонких полевых состояний вакуума, зона бифуркации, оказывающая максимальное психофизическое воздействие на глубины подсознания человека. — Он повернул голову к Соболеву:
— Вы меня встревожили, Матвей. У Бабуу-Сэнгэ есть кодон?
— Да, им его снабдил верховный координатор Союзов Хуан Креспо. И теперь по Земле начинает расползаться кодоновая агрессия, означающая конец вида Хомо сапиенс… чего, собственно, и добивался Монарх Тьмы. Я думаю, он уже присутствует в астрале и ментале в виде проективного поля и готовит Изменение. Как долго осталось ждать, я не знаю.
У костра, постреливающего угольками, разлилось молчание. Василий, как более несдержанный, хмыкнул:
— Иной раз мне кажется, что я сплю… что ничего этого нет. Нет леса, реки, озера, вас… врагов и друзей… нет вообще реальных вещей, а есть лишь мои иллюзии… и так иногда хочется проснуться!
— В восемнадцатом веке жил такой немецкий ученый, Лихтенберг, — рассеянно проговорил Парамонов. — Однажды он сказал: «В настоящее время я тоже полагаю, что вопрос, имеют ли вещи вне нас объективную реальность, лишен всякого разумного смысла».
— Вот-вот, — проворчал Василий. — Видимо, ему казалось то же самое, что и мне.
— Вы мне напомнили… — медленно сказал Матвей, глянув на Ивана Терентьевича. — Кроме кодонов, есть и иные точки бифуркации…
Парамонов пристально посмотрел на него, их взгляды встретились.
— Вы имеете в виду… эйнсоф?
— Да.
— Это не выход из положения.
— Не уверен… наверное, не выход… к тому же я не знаю его координат.