И тут до Ольги дошло, что монах сообщил ей не только о выкрутасах времени.

— Мой отец… Погиб?

Монах язвительно ухмыльнулся:

— Вам ли не знать, принцесса, от чьей руки он погиб? Отцеубийца!.. Теперь я во все верю! Я не верил… Но вы — опасны. Против вас оказались бессильны даже гвардейцы…

— Эти, в сером — гвардейцы?

— Я понимаю, вы не признаете Новую Гвардию. Но бластеры старой Гвардии не помогут вам уничтожить порядок! Я рекомендую вам — как ваш бывший учитель — я рекомендую вам, принцесса, сложить оружие. Да, я сам люблю оружие, но я ненавижу войны, тем более — гражданские!.. Да что увещевать убийцу? Бог вас образумит — а я сейчас буду молиться, пока вы меня не застрелите.

— Ну, молитесь, отче, молитесь.

Монах отошел в сторону, повернулся к Ольге спиной и встал на колени. Ольга прицелилась ему в затылок.

Василий выскочил из вагонетки и схватил Ольгу за руку, в которой она сжимала рыбью трубку.

— Нельзя.

Ольга нахмурилась.

— Я сама не хочу. Но он позовет блидов, мы не успеем выбраться. Да, он не ведает, что творит…

— Он сказал, что был твоим учителем.

— Одним из любимых.

— Вот и не надо его убивать. Это я тебе говорю. Он меня ничему не учил. Я бы его убил. А ты — не должна.

— Тогда ты убей.

— При тебе?! Дура! Не понимаешь? Нельзя учителя убивать! Нельзя! Давай его свяжем лучше. Чем вот, только?..

Хафизулла снял с плеча альпинистский тросс. Но Борис его остановил.

— Нет. Он потом не развяжется, от голода умрет. Еще хуже. Давайте лучше так.

Он перепрыгнул через бортик вагонетки, тихими шагами подошел сзади к молившемуся монаху и вдруг резко ударил его по затылку. Ольга вскрикнула — но сразу успокоилась.