— И ты ни черта не понял. Не хочешь слушать. Ты только взгляни, что ублюдок сделал со Стефани.

— Ее бил другой. Если уж на то пошло — этот парень как раз остановил избиение. Иначе бы ты вообще не увидела свою подругу живой.

Воспоминания о той дикой сцене наполнили Винсента ужасом и стыдом. Следовало раньше вмешаться. Хотелось провалиться сквозь пол, исчезнуть, лишь бы не видеть обвиняющий взор девушки.

— Он тоже виноват! — горячилась Айрин. — Он ее арестовал. Он и нас пытался убить.

— Я же тебе говорю…

— Про свои дурацкие программы? Которые якобы заставляют их бить против собственной воли? Он кибер и должен умереть. Добывай информацию поскорее, потому что когда ты уснешь — я его убью, — с последними словами девушка вышла.

— Не сердись на нее, — сказал Джантор, присаживаясь рядом. — Ваши убили ее отца, давно. И дядю, 6 дней назад. Айрин еще злится. А так она хорошая.

6 дней. Атака на базы в метро.

— Наших тоже много погибло. Больше тысячи.

— Мне жаль, — Джантор опустил голову. — Вот так и получается — вы стреляете в них, они в вас. Насчет угроз не беспокойся, я не позволю. Ни Айрин, ни другим.

— А их много?

Порой через дверь доносились голоса, но Винсент не представлял, сколько там людей.

— Две сотни.

— И каждый хочет меня убить?

— Если бы, — улыбка Джантора была преисполнена печали. — Они жаждут перебить всех киберов. Я, пожалуй, единственный в Оклахоме обладатель нейробука, которого они убивать не планируют.

Пару минут они сидели молча. Затем Винсент вспомнил, что хотел.

— Тот кошмар в полиции надо остановить. Ты сможешь удалить программы у других?

— Доступ к чужим нейробукам открывают пароли. Главный, губернаторский, дает полный контроль, но его сложнее всего взломать. Другие, попроще, у начальников рангом пониже, чтобы наказывать болью.

Воспоминания заставили Винсента содрогнуться.

— Все пароли индивидуальные, — продолжил Джантор, — на каждый потребуется время. Удалить нейропрограммы сразу всем не получится.