– Ломоносов, а ну дуй на верх, и тащи «Филина»!

– Да и так видно, куда надо, сюда, сюда? – бегал он клоксом по бункеру Банзая, – Можно ещё Шарика попросить, он нам подсветит и не надо, – рюкзак остался на улице, и ему ой как не хотелось, лишний раз встречаться с Марком, и один на один.

– Надо, Федя! Надо! – всплыло в голове у Ломоносова, – и тут же рыжий выдал ему короткую мысль о занимании его ресурсов: с неуместным расходованием энергии.

– Понятно! – сказал он в ответ на это умозаключение, только уже в голос.

– Если понятно, чего тогда стоишь? Одна нога здесь другая там, – резко бросил Джек.

Фёдор с неохотой, полез назад по тоннелю, за приборами ночного видения, Джек не стал продвигаться наугад и приказал, всем оставаться на своих местах, мало ли чего, мог начудить этот, как выражался Стив «сотрясённый», и вдобавок ещё, с программным сбоем в модуле интеллекта, Через семнадцать минут, томительного выжидания, послышался шум доносившейся с прохода, а следом голос Фёдора, который что-там бурчал под нос, Добравшись до главного отсека, он со словами: «Налетай! Подешевело!», – раздал каждому в руки по экземпляру: ночного видения «ФилинR5»

Как только «Филины» оказались на голове команды, виду предстала впечатляющая картина: помещение было не одно; а где они стояли, это был большой тамбур – пять дверных проёмов вели в разные стороны; стены бункера удивили своими толстыми колодами из – даже не выговоришь – породы дерева; каменный пол заставил задуматься о времени, которое было потрачено на изготовления главного штаба, а если вспомнить доклад Шарика, о тысяча пятьсот восемьдесят четырёх временных убежищах, по всей планете, что имеет этот киборг, вопросов больше чем ответов.

– Вот тебе и Сикофант! Обустроился как в лучших домах Марленда и, – восхищался Ломоносов.

Начав с ближайшей двери, команда приступила к обследование бункера; помещение оказалось, даже ещё больше, чем тамбур: раз в пять, И напоминало исторический архив, национальной академии наук; везде, на стенах висели портреты, никому неизвестных людей – с временным штампом: годов их жизни, но на многих была проставлена только первая дата; множество топологических карт: на стене и в рулонах – до дотошности въедливо указывали названия, городов, сёл, дорог, озёр, рек, и даже посадки (неужели и с тропинками!) были помечены кодовыми надписями.

– Гляньте, а здесь план села. Верхняя Балаболовка, – громко прочитала Джина, – старостмейстер: Мамалыгин.

– Ну и название, ещё и Мамалыгин! – не оставил без внимания Ломоносов.

– Количество домов, жителей, фамилии, имена помеченные!