В конце марта после разгрома немцев в Померании, дивизия вышла к Одеру южнее Кюстрина. На исходе войны старый город был полностью уничтожен бомбардировками союзников, уничтожены были все промышленные предприятия, город обезлюдел. Гитлеровские войска превратили город Кюстрин с крепостью на Одере, находящийся всего в девяносто километрах от германской столицы, в мощный укрепленный район, препятствовавший движению советских войск на Берлин.

Вдоль реки, напротив места, где разместилась рота разведки, тянулись три дамбы. Они были взорваны, вода размыла насыпь и затопила местность. Наши войска занимали уже часть второй дамбы. В другой её части, отдалённой от одного из стрелковых полков протоком метров в двести шириной, ещё сидели в траншеях немцы. Взводу было приказано взять из их траншей контрольного пленного. Лейтенант Котов, под командой которого группа выполняла это задание, решил перетащить лодки через дамбу, спуститься вниз по течению, прикрываясь от немцев затопленным леском, и высадиться у них в тылу. Место высадки было определено после долгого наблюдения за противником, которое велось с первой дамбы. Два десятка разведчиков отплыли ночью в четырёх лодках, каждый имел автомат, пистолет, шесть гранат, кортик или финку. Метрах в тридцати от намеченного места высадки, заметили силуэты шести немцев. Один из них, сейчас же окликнул поисковиков, спросил, кто такие. Котов откликнулся, мол, ходили в разведку к русским позициям, возвращаются с языком. Бойцы сжали зубы и налегли на вёсла. Уже слышно было, как немцы разговаривают, спорят, что им делать. Стрелять они не решались, очевидно, думали, что всё-таки это, скорее всего, плывут свои. Когда немцы окликнули вторично, разведчики были уже на таком расстоянии от берега, что могли выпрыгнуть из лодок. Стоя по грудь в воде, они открыли огонь из автоматов. Фрицы побежали. Селезнев, кинулся на затаившегося в кустах фашиста, тот выстрелил в него практически в упор. В последний момент, будто предчувствуя беду, лейтенант отбросил амбала в сторону, и сам, не рассчитав веса своего друга и подчиненного, по инерции рухнул в грязь. Винтовочная пуля прошла между ними. Тунгус словно вырос перед немцем из-под земли, ударил того прикладом по каске и схватил за глотку. Повязать языка помогли Акиньшин с Юрским, остальные сейчас же залегли вправо и влево от места схватки, не подпускали сюда противника.

— Мудак ты, Андрюха. Войне конец скоро, а ты как пацан, под дурную пулю подставляешься! — взводный вычитал нотацию Селезневу.

Немец оказался парнем крепким, из моряков, переброшенных на Одер с Балтики. Сопротивлялся он бешено, но его все-таки дотащили и бросили в лодку.