Дома.

Значит, все приключения в далёкой-далёкой галактике были сном! Просто сном. Только сном.

Все сражения, подвиги, испытания. Враги, друзья… любовь.

Только сон.

Я лежал на спине, смотрел в потолок и боролся с чувством сожаления: ведь там, во сне, я действительно чего-то добился. И даже не «чего-то», а ого-го чего! Этот факт немного утешал: нормальные сны редко завершаются победой. Обычно сюжет в них заканчивается на чём-то жутком, безвыходном. Или просто угасает, тихо и бледно. Так что мне, в общем-то, повезло: такую классную историю досмотрел до конца.

А ещё я был очень рад «вернуться» домой.

Всё здесь было таким родным, таким простым и безопасным. Книжный шкаф с покосившейся дверцей — никак руки не доходят подтянуть шурупы. Стул с одеждой… ну я и неряха! Вещи валяются как попало.

Два плаката на стене: слева с Палпатином, справа с Вейдером. Тёмный джедай застыл с ослепительно-алым мечом в руке, вторая сжата в характерном угрожающем жесте, мол, «извинения приняты!..»

Я непроизвольно усмехнулся: после пережитого во сне Анакин уже не особенно впечатлял. Да и вообще… пафос этот, обаяние зла, «тёплая ламповая Тьма»… Надо будет повесить плакат с Рейваном, что ли. Только не Дартом, а уже после искупления.

А лучше — с Бастилой.

Ну так… на память, что ли. О невозможном и потому несбыточном.

Я вытер заспанные глаза тыльной стороной ладони. В открытое окно влетал шум улицы: пацаны гоняли мяч. Сквозь детские крики периодически прорывался чей-то смутно знакомый взрослый голос: наверное, кто-то из соседских мужиков присоединился к игре.

Я сел, потрогал босыми ногами шероховатый паркет: никакого сравнения с холодным корабельным пластиком. На столе мигал огоньком готовности системный блок компьютера, монитор, конечно, спал.

Проверить почту? Да нет, успеется.

Сперва удовлетворим более важные потребности. Я пошарил ногой под диваном, нащупал тапки. Потирая отлёжанные рёбра и покачиваясь спросонья, встал. Ох, я и ноги отлежал!.. Капитально прикорнул, называется.

Зевая и подтягивая трусы, выполз в коридор. На кухне позвякивала посуда, аппетитно шкворчала сковорода. Судя по аромату, мама жарила яичницу.

— Привет, мам, — пробормотал я более для проформы: она, когда готовит, никого не слышит.

Туалет был занят, из-под двери горел свет. Я поколебался, но глас мочевого пузыря звучал всё настойчивей. Ничего не поделаешь: придётся идти в ванную. Сразу вспомнился эпизод с Малаком и жёлтой «шрапнелью»… приснится же такое! Наверное, под утро уже сильно хотелось, вот мозг и интерпретировал реальные ощущения в такой нелепой форме.