– Чертовщина!.. – прошептал Мартин, осматривая зависшую в прыжке девушку: обе ее ноги уже оторвались от земли, и теперь она замерла, словно левитируя.

Он медленно пробирался к выходу, стараясь не задевать людей, как вдруг увидел, как что-то мелькнуло за спинами солдат, выставивших вперед автоматы. И тут же перед ним вырос высокий мужчина в черной одежде.

– Кто вы? – Мартин отшатнулся, готовясь к новым ударам.

– У меня нет обозначения приемлемого для твоего мира, но есть статус, – спокойно проговорил незнакомец.

– Статус? – озадаченно переспросил Мартин.

– Да, статус, – мужчина слегка опустил подбородок. – Статус Отступника.

– Мне трудно понять, что означает этот статус… От чего же вы отступились?

– Это долгая, очень долгая история, Мартин.

– А вы знаете, что произошло со всеми этими людьми? – растерянно спросил Мартин обведя взглядом толпу.

– Сейчас они недвижимы, их жизнь приостановилась. Я остановил время, чтобы поговорить с тобой.

– Но разве такое возможно?

– Но ведь ты видишь все своими глазами. Значит это возможно! Время – всего лишь очередная программа, предназначенная для вашего физического мира. Посмотри на часы, – ответил Отступник, взглядом указав Мартину на цифры, застывшие на электронном циферблате.

Мартин чувствовал странное доверие к этому человеку. Наконец, он видел кого-то, причастного к безумию, происходящему с ним, но при этом спокойного и знающего, что делать. Похоже, Отступник знал законы, по которым существует хаос, захвативший жизнь Мартина.

– Но как это возможно? – тихо спросил Мартин.

В коротком слове «это» он соединил и застывшее время, и сумасшедшие толпы убийц, и свои новые способности…

– В этом мире все возможно, иногда мгновение длится дольше века. Ты должен многое понять… Ты готов пойти со мной? – неторопливо проговорил Отступник.

– Да, конечно! Я хотел бы понять происходящее. У меня просто не укладывается в голове…

– Все это? – Отступник слегка улыбнулся.

– Да. Мир точно перевернулся. Меня все пытаются убить! Почему? Что я сделал? – Мартин не заметил, как повысил голос. Он был слишком возбужден, чтобы говорить спокойно. Наконец, он мог задать кому-то все эти вопросы.