– Хорошо. Подождешь?

– Да. Хочу знать результат.

Джимми поставил на стойку телефон на длинном шнуре, набрал номер, подождал, затем положил трубку.

– Нет его пока. Но он редко приходит поздно, я дозвонюсь. Скорей всего завернул куда-то поужинать.

– Спасибо.

Ладно, что еще остается. Допил кока-колу, попутно просмотрел список адресов. Немецкий сектор, промышленный район. Проезжал там несколько раз, поэтому место помню. Подозрительно? А как же. Разделенная линия в польском районе выглядит не такой обещающей, прямо скажем. Телефонных номеров было два. Один точно отеля – не думаю, что ошибся, второй… склоняюсь к германскому сектору. И два адреса в американском. Два. Два номера, четыре возможных места. Точнее, три возможных на один из номеров.

А не проехать ли мне мимо адреса в немецкой зоне? Раз уж все равно свободное время есть. Сейчас темно, правда, но в темноте и меня не слишком разглядишь. Да, так и сделаю, пожалуй. Хотя бы посмотрю, что там вообще.

Допив колу и честно заплатив за нее Джимми, я вернулся к машине и поехал дальше.

Немецкий сектор отличался от остальных тем, что в будние дни улицы в нем почти что вымирали уже часов в девять вечера. Немцы рано вставали на работу и рано ложились спать. Машин немного, разве что трамваи дребезжат еще по главным улицам, но в вагонах почти пусто. Пару раз попались полицейские «Шевроле», встречались уборочные машины, медленно катившие вдоль тротуаров и сметавшие пыль. Порядок, орднунг. Самая скучная часть города, только в пятницу и субботу в ресторанах, пивных и гаштетах разгул и пение. Тогда да, немцы отдыхают на всю следующую неделю впрок.

Машины вдоль тротуаров стояли небольшие, доминировал «Опель Р4». В Германии он из-за налогов стоит аж две тысячи с чем-то марок, то есть как приличный «Бьюик», а тут налоги низкие, так что немец-переселенец покупал этот маленький, но добротный автомобиль всего фунтов за шестьдесят, то есть в три с половиной раза дешевле.

Сейчас все магазины под вывесками, написанными готическим шрифтом, были закрыты, большая часть баров тоже, хотя некоторые витрины еще светились. Длинная Бисмаркштрассе вывела меня к самой окраине, где тротуары сжались заборами фабрик. Немцы много чего производили в Большом Каире, опережали остальные сектора не только по скуке.

Где-то здесь эта улица, я ее помню… да, помню ворота посудной фабрики с изображением кружки и тарелки, и как раз с этого места налево на перекрестке.

Еще характерная черта местности – горят все фонари, ни единой перегоревшей лампочки. Но горят исключительно в основных проездах, а в боковых ради экономии выключены – нечего там шляться в это время.