— Гораздо дальше.

Хозяйка раздраженно отвернулась. Затуманенному сознанию Низы она представлялась такой же опасной, как пылевой медведь — столь же непредсказуемой и кошмарно сильной. Броня безумной переливалась всеми цветами радуги — наверное, это было очередное наваждение. По отполированному монолину плясали искры.

Кореана подозвала Круна. Дельтанец рысцой подбежал к ней, перехватил оружие поудобнее. Своими движениями он напомнил Низе собаку.

— Мы должны идти как можно быстрее, Крун, — сказала предводительница. — Пленники только замедлят наше продвижение и сделают нас более уязвимыми. Но я хочу оставить фараонцев про запас… Нельзя недооценивать Руиза Ава. Для их охраны я оставлю тебя и еще пятерых. Морассар и двое лучших твоих людей пойдут со мной. Выбери их сам.

Крун качнул головой, и вперед вышли двое солдат.

— Жди, пока я не пришлю за тобой, — велела Кореана, а затем обернулась и взглянула на Низу. Броня ее отливала красным. — Кажется, я увижу его первой. Но, так и быть, оставлю кусочек, чтобы показать тебе, шлюха.

Потом она шагнула к яме и кивнула Суусен. Женщина с ушастыми руками сделала несчастное лицо и стала спускаться по лестнице. За ней последовал морассар, чье насекомообразное тело двигалось с невероятной грацией.

— До свидания, — ухмыльнулась Кореана и пропала из виду.

Руиз вжался в стену у проделанной им самим дыры, готовый к нападению. Потом осторожно выглянул, но тут же отдернул голову. Ничего. Он рискнул посмотреть еще раз.

С той стороны валялось около дюжины тел. До взрыва это были гротескные уродцы, а теперь — просто мертвые и умирающие люди. Боль и смерть вернули им человеческий облик.

Бывший агент рванулся в пролом, готовый защищаться, но никто не пошевелился. Только двое несчастных еще слабо подергивались, В глубь коридора уходила кровавая дорожка. Видимо, кто-то был ранен относительно легко и сумел убежать.

Меж телами валялись обломки грубых и примитивных устройств, напоминающих слуховые трубки. Наверное, преследователи прислушивались к его шагам сквозь перекрытия.

Руиз бросился по следу, надеясь, что инстинкт заставит раненого ползти к, дому, а не прочь от него. Сомнир говорил, что Механический Орфей содержится в самом сердце анклава, где туннели населены особенно густо — и геншами, и их слугами.

Низа сидела вместе с остальными пленниками на вырезанной прямо в стене скамье. Это сиденье самым неприятным образом напоминало принцессе о катакомбах под дворцом ее отца, — там были похожие ниши, куда укладывали на покой тела членов царской фамилии. Девушка сменила одну неудобную позу на другую. Ее постоянно преследовали видения, которые она старалась не запоминать и даже не замечать — только порой краем глаза улавливала что-нибудь. Ей чудились лица потерянных друзей, страдальческие гримасы жертв Искуплений, на которые она ходила вместе с отцом, мрачные иллюстрации из книги сказок, которую читала ребенком. Однажды к ней повернулся Фломель, и вместо лица у него была маска, которую он надевал в последней пьесе, — страшная морда Бхаса. Низа отпрянула. В тот же миг фокусник отшатнулся от нее. Любопытно, что за ужас привиделся ему?