— Да, ты прав, — согласилась Лайана и похвалила учителя: — Ты как всегда великолепен!

Пантиир был явно очень доволен похвалой.

— Кстати, ничего, что мы с тобой вот так болтаем? Не боишься слежки?

— Нет, — беспечно ответил старый шпион. — Мы с Саарнэлом сбросили хвост.

Лайана отпила маленький глоток, спросила почти совсем обычным голосом:

— А Саарнэл, он кто? Не похоже, что твой агент. Но, почему-то помогает.

— Саарнэл, как это не банально звучит — патриот Котелка. Настоящий патриот, для которого родной город и его интересы превыше всего.

— И он видит его союзником Империи? — удивилась Лайана. — Мне показалось, он умнее.

— Совсем нет. Капрал весьма скептически относится к моей Родине. А с Тайным Приказом у него давние и очень серьезные счеты.

— Тогда почему?

— Ему нравится обмениваться мнениями о происходящем в Империи, Котелке, других странах с одним пожилым отставным шпионом. Он, как и я, умеет видеть и делать выводы. Жалко, что Агентство не оценило его способностей. А, может, наоборот хорошо, что не оценило. У парня великолепные данные для аналитика и руководителя разведкой. Не хотел бы я видеть в нем противника.

— Да, меня он тоже заинтересовал.

— Я заметил. А уж как ты его заинтересовала… Тебе не жалко парня?

— Жалко. Но жизнь несовершенна. Я не могу остаться с ним, но постараюсь, чтобы у него сохранились на всю жизнь приятные воспоминания.

И она постаралась. Лайана буквально выгрызла в череде срочнейших и важнейших дел, которыми до отказа были заполнены пять дней пребывания в Котелке, два вечера переходящих в утра. Она нырнула в любовное безумие с головой, отдавая всю себя без остатка этому молодому мужчине, стараясь наполнить каждое мгновение, что они были вместе, любовью и нежностью. И получала в ответ еще больше, чем дарила. Она тоже запомнит на всю жизнь эти короткие встречи. Лайана чувствовала, что это ее последнее романтическое увлечение, и жадно впитывала эмоции.

Но неумолимое время уже отмерило их срок. Надо было срочно вылетать в Перепутье, принимать корабли, распределять по ним пиратские экипажи, спешно готовиться к долгой дороге домой в Драконьи горы, где ждал Лайану другой мужчина. Пиратка не чувствовала себя виноватой перед Далкиным. Мораль Центра Мира, ее лихое прошлое, да и сама основа ее мировоззрения сильно облегчали ее восприятие. Нельзя задавливать и сдерживать любовь. Наоборот, каждый раз, когда она приходит, надо распахивать ей свое сердце. А верность заключается не в целомудренном воздержании, а в том, что она никогда не предаст тех, кого любит, и готова отдать за них свою жизнь. Жалко только, что другие относятся к этому совсем не так. Поэтому она держала свои мысли при себе, и не станет рассказывать Далкину о Саарнэле. Ее любимый адмирал очень хороший человек, и может быть даже сумел бы ее понять, но зачем приносить ему лишние переживания. То, что у нее с капралом, касается только их двоих.