Мара, вынырнувшая со своей стороны ящичного лабиринта, выстрелила. Ровно два раза. Первый буги отбил той самой колотилкой, что и у состава. Второй ушел в молоко, подарив мутанту необходимое время для сокращения дистанции. Я успел моргнуть, а он… раз – и уже у Мары.

Лязгнуло так, что даже ушам стало больно. Металл колотушки ударил по металлу АК. АК не выдержал. Мара выдержала. И показала представление. Другого определения у меня для вас нет. Совсем.

Если твой противник не человек, с совершенно нечеловеческим строением тела и рефлексами, что делать в рукопашной против него? Верно, использовать имеющееся преимущество. Оно одно. Умения, помноженные на интеллект и выучку. Говорил про ее преподавателя по стрельбе? По рукопашке учитель у валькирии куда как не хуже. Если не лучше. Глупо прозвучит, но я любовался. Не вмешиваясь. Потому что просто не успел. И мое пафосное превозмогание адопса и рубка по-буденновски с пожарниками смотрелись сейчас детским утренником рядом с выступлением балета Большого. Выживу – найму себе такого же. Богом клянусь.

Сейчас, в свете фонарей-подствольников и крох дневного, падающего через прорехи крыши после ушедшей Бури, кое-что смог и рассмотреть. Немного, но ведь искусство может быть и лаконичным. Особенно такое, как ломание и уничтожение людей, и не только с помощью рук и ног. Хотя, не стану врать, мастер-класс в исполнении Мары таки напоминал танец. Смертельный и красивый.

Подход первый. Отбитая колотушка подлетает вверх. Мара смещается чуть вбок и бьет согнувшимся стволом точно в те прорехи, что нанесли ее пули чуть раньше. Буги крякает и складывается в ту сторону.

Подход второй. Ремень автомата как будто сам по себе ложится петлей на колотушку. Прямо на тот кусок трубы, что за наваренной муфтой. Мара делает незаметный плавный шажок обратно, выкручивая АК, и поворачивается вокруг себя. И это, сука, элегантно, как в романтических женских романах.

Подход третий. Колотушка вылетает из руки буги, устремляясь куда-то в мою сторону, и мне остается только пригнуться, пропуская следующее движение. Когда поднимаю голову, вижу буги, летящего к ящику. Дах, хрусть, пыль столбом. Хорошо, что обычная.

Она не останавливалась. Двигалась красивым и одновременно рваным ходом, приближаясь к нему и вырисовывая странный рисунок. Странный ровно до того момента, пока не стало ясно, что Мара раскачивает сама себя. Красивыми и кажущимися совершенно не боевыми движениями.

Буги, отлепившись от проломленных досок, рыкнул и бросился к ней. Напрасно, скажу вам, он это сделал. Она успела раскачать свое тело до требуемого порога.