Серое небо, серое настолько, что представить его другим и не выйдет. Ветер, постоянно снующий взад-вперед, носящий с собой разное и такое знакомое. Карканье, далекий вой и чей-то басовитый лай-рев, треск приползших за ночь «микроволновок» у цеха. Прощаться с этим чертовым местом? Да с удовольствием, чего здесь не видел?

Мара, дошедшая до угла здания, нетерпеливо помахала рукой. Иду, вот теперь иду точно. Где наш пластиково-стальной Росинант с карбоновыми вставками? О, вот же он. Красавец, ой, простите меня, леди. Конечно же, красавица. С хитрым цифровым камуфляжем защитно-серо-черных тонов, хищно выгнутая и основательно цепляющаяся всеми шестью рубчатыми покрышками в землю. С ветровым стеклом из бронепластика, матово-серым, с вытянутыми линзами фар и ребристыми плавными воздухозаборниками. Черт, я завидую сам себе.

– Садись за эску, – Мара оседлала сиденье, щелкала чем-то механическим и одновременно включила бортовой ПК, – удобная штука.

– Чего?

– А? – Она недоуменно посмотрела на меня. – Ты чего?

– Эска?

– Тьфу ты, – валькирия хмыкнула, – стрелковый комплекс. Ну, его так военные называют. Эс-ка, стрелковый комп…

– Понял, не дурак. Эска, блин.

Что у нас здесь? О, вон как…

Любознательность кошек – их вторая натура. Первая, само собой, постоянное желание пожрать. У меня любознательность поменьше, но и ее хватает, чтобы порой разобраться во всяких хитрых механизмах. Но вот здесь я точно понимал, что садиться в седло, как на обычном байке… как-то неправильно. Но так и не понял – чего ж сделать?

– Да уж, ты явно гуманитарий, – проворчала Мара, – вон рычаг. Нажми.

Нажал. И восхитился. Было с чего. И многое становилось яснее.

Я все думал, когда увидел эту красоту, – на кой ляд этой крохе по сравнению с бронированными собратьями три моста? Вот сейчас все встало на свои места.

Эска крепилась на станке в корме машины. Шаринирное сочленение уходило в проем задней части седла. Сейчас, когда внутри машины зашипело и лязгнуло смазанным механизмом, седло поднялось наверх. Не намного, казалось бы, но, усевшись, увидел, что «Сармат» смотрит сантиметров на двадцать над головой Мары. Закрепил ноги в удобных «стременах»-педалях и понял, что они надавливаются. Само собой, что не удержался, выжал правую. Коллиматор, бойко сверкая красной точкой, неожиданно стал превращаться в сплошную алую линию, так, что чуть не зарябило в глазах.

– Аккуратнее, система тут очень легко слушается. – Мара щелкнула переключателем, «Оса» ровно загудела, чуть трясясь. – Едем?

– Два вопроса.

– Давай, дорогой муженек, спрашивай.