1

Утром я отчего-то резко проснулся и сел на постели, оглядывая свое временное пристанище. За окном уже шумели и бурлили нью-йоркские улицы. Может, мне почудилось или воздух действительно был как будто наэлектризован? До моих ушей долетали обрывки разговоров. Люди были возбуждены. Если это не было плодом моего разыгравшегося воображения, не предстоящая ли казнь так взбудоражила жителей Нью-Йорка? Сегодня должны повесить…

Коннора. Так его звали. Такое имя дала ему Дзио. А ведь все могло бы сложиться иначе, если бы мы вместе растили сына.

Его бы и тогда звали Коннором?

Он бы и тогда избрал путь ассасина?

И если бы ответом на последний вопрос было «нет», если бы он не избрал путь ассасина, поскольку его отец являлся тамплиером, тогда что сделало меня самого недоразумением, случайностью, «полукровкой»? Человеком половинчатой преданности?

Однако этот человек решил, что не допустит смерти своего сына. Сегодня этого не случится.

Я оделся, но не в привычную одежду. Я надел темный плащ с капюшоном, под которым спрятал лицо. Затем я поспешил в конюшню, оседлал свою лошадь и помчался на площадь, где должна была состояться казнь. Я несся по грязным, не просохшим после дождя улицам. Люди, забрызганные комьями липкой грязи, кидались от меня врассыпную. Кто-то грозил мне кулаком вслед, кто-то таращился из-под полей шляпы. Чем ближе к площади, тем гуще становилась толпа. Желающих поглазеть на чужую смерть было более чем достаточно.

«Что я делаю?» Этот вопрос непрестанно крутился в моей голове по пути сюда. Ответа я не знал. Если говорить о чувствах, испытываемых мной, то мне казалось, будто я спал и вдруг проснулся.

2

2

Эшафот с виселицей ожидал свою очередную жертву. Внушительная толпа, собравшаяся на площади, предвкушала развлечение сегодняшнего дня. По краям площади выстроились телеги с запряженными лошадьми. Владельцы телег вставали на них и вытягивались во весь рост, чтобы лучше видеть происходящее. Сюда приезжали целыми семьями: трусливого вида мужчины, коренастые женщины с вечной гримасой на угловатых лицах, их неопрятно одетые дети. Кто-то сидел на чем придется, кто-то стоял. Женщины, сбившись кучками, сплетничали и хихикали, мужчины прикладывались к кожаным фляжкам, потягивая вино и эль. Все они пришли и приехали сюда поглазеть, как будут казнить моего сына.

Подъехала телега, сопровождаемая солдатами. У них за спиной я мельком увидел Коннора. Затем с телеги спрыгнул улыбающийся Томас Хики и потащил за собой моего сына.

– Неужели ты думал, что я пропущу прощальный спектакль? – язвительно спрашивал Томас. – Слышал, сюда сам Вашингтон пожалует. Надеюсь, с ним ничего не случится…