Кэнтон поместил на нерукотворный пьедестал «Подавитель». Воздух вокруг камня сразу задрожал, его потоки, искривляющие все предметы вокруг, были видны невооруженным глазом. В этих потоках то тут, то там можно было разглядеть, если хорошенько присмотреться, маленькие язычки синего пламени, которые то вспыхивали, то угасали.

– Я, первый бессмертный генерал сил тьмы лорд Кэн-тон, вызываю духа древнего элемента, единого и многоликого, ложного и правого, который есть лед, лава, сталь и дерево, и который есть никто!.. – по мере того, как вампир читал слова изгнания, потоки воздуха и энергии усиливались, а вспышки синего пламени участились. Сквозь эти потоки все предметы казались искаженными, подрагивающими, потусторонними.

Вихри энергии, которые так и притягивал «Подавитель», начали гудеть. Сначала тихо, но потом все громче и громче, отчего Кэнтону пришлось перейти на крик:

– …именем властелина тьмы, великого и несокрушимого Баала, по праву бессмертия и хозяина «Подавителя», я изгоняю тебя из твоего плана! Отныне и навсегда, путь назад для тебя закрыт, я забираю твое измерение! Теперь твой дом – земля! – Струи прозрачной силы превратились в бушующие ветра голубого пламени.

Синий огонь стекался к «Подавителю», который начал постепенно подниматься в воздух под действием таинственных чар. Черная доселе драгоценность начала становиться синеватой, затем синей, а потом голубой. Пламя, бушующее повсюду, начало словно вжиматься в «Подавитель», образуя вокруг него нечто вроде фигуры человека из огня и света. Такую же форму начал приобретать и сам «Подавитель».

Кэнтон снял свой красный плащ, забрал белый плащ у Итис, и кинул их в колдовское марево. Вихрь синего пламени сразу же подхватил одежды вампиров, заиграв теперь еще белыми и красными цветами.

Так продолжалось несколько минут, свет от волшебной бури становился все ярче и ярче, и вампирам пришлось прикрывать глаза. Уже не было видно, что творится в сердце вихря магии.

А затем все стихло. В гроте стало непривычно после столь яркого света темно, даже глаза вампиров некоторое время не могли привыкнуть к мраку. «Подавитель» и каменный пьедестал исчезли, а на их месте лежала обычная фигура человека, укутанная в белые и красные одежды так, что невиданное существо было всецело скрыто под ними. Его совершенно нельзя было рассмотреть, видны были только его синие глаза.

Кэнтон, не дожидаясь, пока изгнанный дух придет в себя, положил рядом с ним маску темного бога и направился к выходу, подхватив за руку свою пассию. Они свое дело сделали, теперь черед этого непонятного призрака в красно-белых одеждах.