Вин посмотрела на суетящихся рабочих:

— А где он?

— Почему-то опаздывает, — ответил Кельсер, помрачнев.

«Это у них семейное, похоже».

— Он скоро придет, дитя, — сказал лорд Рену. — Может, ты пока пойдешь в дом, перекусишь?

«Я в последнее время и так слишком часто перекусываю», — подумала Вин, стараясь скрыть недовольство.

Она отправилась бродить по двору, рассматривая товары и рабочих, старательно укладывавших в телеги короба и мешки. Во дворе поддерживали чистоту, и, хотя после недавнего пеплопада еще не прибрались, она могла спокойно гулять по скошенной траве, не подбирая подол и не боясь испачкать его в саже.

Вообще-то, пепел удивительно легко отстирывался от одежды. Если использовать определенный сорт дорогого мыла, то даже белые вещи становились абсолютно чистыми. Именно поэтому знать всегда выглядела безупречно. И именно это так сильно отличало ее от скаа.

«Кельсер прав, — думала Вин. — Мне стало нравиться изображать знатную леди».

У Вин вызывали опасения происходящие с ней перемены. Раньше ей приходилось думать только о том, как бы не умереть от голода и избежать побоев. Теперь она размышляла о долгих прогулках в карете и о кавалерах, опаздывавших на свидания. Чем все это кончится?

Вин вздохнула, шагая мимо тюков. В некоторых лежало оружие — мечи, боевые дубины, луки; бо́льшая часть мешков явно была набита продовольствием. Кельсер говорил, что для обучения армии нужно гораздо больше зерна, чем железа.

Вин осторожно провела рукой по коробам, сбоку, чтобы не задеть слой пепла. Она давно знала, что сегодня груз отправят на баржи, но не ожидала, что Кельсер уедет вместе с ним. Наверняка он решил это совсем недавно — ведь даже новый, куда более ответственный Кельсер оставался весьма импульсивным человеком. Может, это и полезно для руководителя мятежников. Он не боялся новых идей, когда бы они ни возникали.

«Не следовало ли попросить его взять меня с собой? — рассеянно подумала Вин. — А то я уж слишком заигралась в леди».

На днях она поймала себя на том, что сидит в карете идеально прямо, хотя никто не видит ее. И испугалась, что теряет свои привычки: для нее естественным стало ощущать себя леди Валетт, а не Вин.

Но разумеется, она не могла уехать. Она должна была присутствовать на обеде у леди Флавин, не говоря уже о бале в Доме Гастинг, который обещал стать главным событием месяца. И если Валетт на нем не появится, ей понадобится потом несколько недель, чтобы загладить эту оплошность. Кроме того, был еще Эленд. Если она исчезнет опять, он может забыть о ней.

«Он уже забыл, — сказала себе Вин. — Он почти не говорил с тобой на трех последних приемах. Опомнись, Вин! Это просто еще одна игра. Ты завоевываешь определенную репутацию, чтобы собирать сведения, а не для того, чтобы флиртовать и развлекаться».