Вин покачала головой:

— Меня это не волнует. Я не хочу, чтобы оно болталось рядом. Особенно после того, что оно сделало.

Все замолчали. Наконец Марш вздохнул:

— В любом случае, если не возражаете, мне пора в крепость — новый король хочет, чтобы я ознакомил его с делами братства.

Вин нахмурилась:

— Я не понимаю… а зачем нам вообще теперь братство?

— У поручителей осталась власть, и немалая, госпожа, — пояснил Сэйзед. — К тому же они наиболее опытные чиновники в Последней империи. Его величество поступит мудро, если постарается привлечь их на свою сторону, и признание власти мастера Марша поможет ему в этом.

Марш пожал плечами:

— Если я сумею взять власть над ортодоксальным кантоном, братство сильно изменится в ближайшие несколько лет. Я буду действовать медленно и осторожно. Поручители пока не осознали даже, чего лишились. А вот другие инквизиторы могут оказаться опасны.

Вин кивнула:

— А сколько их за пределами Лютадели?

— Не знаю, — ответил Марш. — Я ведь недолго работал в братстве. Многие говорят, что Стальных инквизиторов было около двадцати. Лично мне не удалось узнать точное количество.

Марш ушел, а Вин задумалась о последних событиях. Теперь, когда она знала их тайну, инквизиторы не сильно ее беспокоили. А вот кое-что другое…

«Вы же не знаете, что я делаю для человечества. Я ваш бог, даже если вы этого не осознаете. Убив меня, вы обрекли себя».

Таковы были последние слова Вседержителя. В тот момент Вин думала, что он имел в виду Последнюю империю, когда говорил о человечестве. Но теперь она начала сомневаться. Когда старик произносил это, в его глазах стоял страх.

— Сэйз? — окликнула она хранителя. — А что такое Бездна? Что должен был победить тот герой?

— Хотелось бы мне знать, госпожа, — ответил Сэйзед.

— Но она ведь так и не явилась?

— Видимо, нет. Все легенды говорят: если бы Бездну не остановили, весь мир пришел бы в упадок. Конечно, подобные истории вечно грешат преувеличениями. Возможно, опасность, которую называли Бездной, являлась на самом деле Вседержителем. Он должен был сделать выбор: подчинить себе мир или позволить ему остаться свободным.

Вин его слова не убедили. Тут скрывалось что-то еще. Вин слишком хорошо помнила страх в глазах Вседержителя. Точнее, ужас.